Пришел однажды к преп. Серафиму Саровскому один «старообрядец» и спросил: «Скажи, Старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?» «Оставь свои бредни, – отвечал отец Серафим, – жизнь наша есть море, Святая Православная Церковь наша – Корабль, а Кормчий – Сам Спаситель. Если с таким Кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чем утверждаешь свою надежду спастись без Кормчего?»
(Из жития преп. Серафима Саровского)
Однажды пришли к преподобному 4 человека из ревнителей старообрядчества, жители села Павлова, Горбатовскаго уезда, спросить о двуперстном сложении с удостоверением истинности старческого ответа каким-нибудь чудом или знамением. Только что переступили они за порог кельи, не успели сказать своих помыслов, как старец подошел к ним, взял первого из них за правую руку, сложил персты в трехперстное сложение по чину православной Церкви и, таким образом крестя его. держал следующую речь: «Вот христианское сложение креста! Так молитесь и прочим скажите. Сие сложение предано от святых апостолов, а сложение двуперстное противно святым уставам. Прошу и молю вас: ходите в Церковь грекороссийскую: она во всей славе и силе Божьей! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом. Добрые кормчие ее – учители Церкви, архипастыри суть преемники апостольские».
Однажды зимою привезли на санях больную женщину к монастырской келье о. Серафима и о сем доложили ему. Несмотря на множество народа, толпившегося в сенях, о. Серафим просил принести ее к себе. Больная вся была скорчена, коленки сведены к груди. Ее внесли в жилище старца и положили на пол. О. Серафим запер дверь и спросил ее:
– Откуда ты, матушка?
– Из Владимирской губернии.
– Давно ли ты больна?
– Три года с половиною.
– Какая же причина твоей болезни?
– Я была прежде, батюшка, православной веры, но меня отдали замуж за старообрядца. Я долго не склонялась к ихней вере – и все была здорова. Наконец, они меня уговорили: я переменила крест на двуперстие и в церковь ходить не стала. После того, вечером, пошла я раз по домашним делам во двор; там одно животное показалось мне огненным, даже опалило меня; я в испуге упала меня начало ломать и корчить. Прошло не мало времени, Домашние хватились, искали меня, вышли во двор и нашли – я лежала. Они внесли меня в комнату. С тех пор я хвораю.
– Понимаю... – отвечал старец. –А веруешь ли ты опять в святую Православную Церковь?
– Верую теперь опять, батюшка, – отвечала больная.
Тогда о. Серафим сложил по-православному персты, положил на себя крест и сказал:
– Перекрестись вот так во имя Святой Троицы.
– Батюшка, рада бы, – отвечала больная, – да руками не владею.
О. Серафим взял из лампады у Божией Матери Умиления елея и помазал грудь и руки больной. Вдруг ее стало расправлять, даже суставы затрещали, и тут же она получила совершенное здоровье. Народ, стоявший на сенях, увидев чудо, разглашал по всему монастырю, и особенно в гостинице, что о. Серафим исцелил больную.
Когда это событие кончилось, то пришла к о. Серафиму одна из дивеевских сестер о. Серафим сказал ей:
– Это, матушка, не Серафим убогий исцелил ее, а Царица Небесная.
Потом спросил:
– Нет ли у тебя, матушка, в роду таких, которые в церковь не ходят?
– Таких нет, батюшка, – отвечала сестра, – а двуперстным крестом молятся мои родители и родные все.
– Попроси их от моего имени, – сказал о. Серафим, – чтобы они слагали персты во имя Святой Троицы.
– Я им, батюшка, говорила о сем много раз, да не слушают.
– Послушают, попроси от моего имени. Начни с твоего брата, который меня любит, он первый согласится.
– А были ли у тебя из умерших родные, которые молились двуперстным крестом?
– К прискорбию, у нас в роду все так молились.
– Хоть и добродетельные были люди, – заметил о. Серафим пораздумавши, – а будут связаны: святая Православная Церковь не принимает этого креста... А знаешь ли ты их могилы?
Сестра назвала могилы тех, которых знала, где погребены.
– Сходи ты, матушка, на их могилы, положи по три поклона и молись Господу, чтобы Он разрешил их в вечности.
Сестра так и сделала. Сказала и живым, чтобы они приняли православное сложение перстов во имя Святой Троицы, и они точно послушались голоса о. Серафима, ибо знали, что он угодник Божий и разумеет тайны св. Христовой веры.
(«Душеполезное Чтение», 1867 г.)
Итак, продолжим обсуждение якобы имевшей место быть в 1971 году отмене клятв на раскольников-«старообрядцев».
ОТЕЦ ИОАНН: Как известно, Большой Московский Собор 1666–1667 годов анафематствовал мнимых староверов, хулящих Святую Православную Церковь и не покоряющихся ее постановлениям. Однако раскольники стали утверждать и до сих пор так считают, что этот Собор проклял не их, а сами обряды, поэтому Православная Церковь, по их мнению, согрешила и лишилась благодати Святаго Духа, анафематствовав те чины, которые сама же употребляла.
По поводу же того, что именно проклял Собор 1667 года, свт. Филарет Московский писал, отвечая на возникавшие недоумения: «„Каким образом обряды неправославные не проклинаются, а люди, принимающие их, проклинаются? За что же клятва соборная, как не за обряд, которого раскольники не хотели оставить, а Церковь не могла принять?“ „Обряд есть прямая и единственная причина отступления, а отступление достойно соборной клятвы“. <…> Вот, отлучены от Церкви и проклятию подвергнуты условно – дондеже уразумятся, а в противном случае решительно прекословящие, противящиеся, противники – яко еретики и непокорники, то есть как равные еретикам или даже еретики потому самому, что противятся Церкви. И это согласно с коренным законом церковных отлучений, – с изречением Христа Спасителя: если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Оно отлучает от Церкви за одно преслушание, не указывая другой вины. Но вместе с проклятием непокорных не прокляты ли и обряды, ими содержимые? – Собор не сказал сего; и это основательно и осторожно. <…> Например: Православная Церковь для крестного знамения употребляет троеперстное перстосложение в знамение Святой Троицы. Раскольники отвергают и хулят это, а употребляют двуперстное перстосложение в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе. Может ли Православная Церковь сказать: „Кто крестится двумя перстами в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе: тот проклят“? – Очевидно, это было бы чрезмерно, нерассудительно, несправедливо. Это рассуждение надлежит приложить и к прочим отличительным обрядам раскольников. Итак, справедливо и осмотрительно проклятие произнесено на противящихся и хулящих Православную Церковь, но не на их обряды, хотя в сравнении с общеправославными менее древние, менее правильные, однако требующие снисходительного воззрения».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Разъяснение свт. Филарета – общецерковная точка зрения. Она выражена и в ответе митрополита Платона (Левшина), данном при учреждении единоверчества, который мы уже приводили. Этой же позиции, то есть убеждения, что соборно прокляты не обряды раскольников, а те, кто из-за них отделяется от Церкви, придерживались и единоверцы.
Отец Павел Прусский (Леднев), известнейший единоверец-миссионер, бывший прежде «старообрядческим» вождем и оставивший много противораскольнических сочинений, писал: «Тогда только соборные клятвы перестали служить для меня препятствием к соединению с Церковью, когда изменил я самое понятие о сих клятвах, когда уразумел, наконец, действительное их значение. <…> Собор 1667 года, при произнесении клятв, имел в виду лица раздирателей церковных и хульников, также людей, хотя не отделившихся еще от Церкви, но не признававших ее уставов и злые порицания износивших на ее обряды, о чем и самый Собор, прежде изнесения клятв, ясно засвидетельствовал; на такие же личности, которые бы Святую Церковь не хулили и обряды ее уважали, а только за привычку просили бы у Церкви дозволения содержать обряды времен прежних Патриархов московских, – на такие личности Собор в своем определении не указывает и на них приговор свой с проклятием не простирает; посему на таковых блюстителей именуемого старого обряда возводить соборные клятвы значило бы поступать несогласно с волею и решением Собора. Убедясь таким образом, что соборные клятвы положены не за содержание именуемых самых обрядов, тем паче не на самые обряды, а на людей, похуливших Церковь из неразумной ревности по обрядам, что при том они вызваны дерзкими хулениями этих людей на Церковь и ее уставы, я уже не видел в сих клятвах препятствия к соединению с Церковью; это, наконец, усвоенное мною и, по моему разумению, вполне согласное с самым существом дела понятие о соборных клятвах и отворило мне дверь ко вступлению в Православную Церковь».
Кроме того, о. Павел Прусский решительно высказывался против отмены анафемы на раскольников. Как тонкий знаток мышления «старообрядцев» он справедливо считал, что это не только не поспособствует их массовому возвращению в церковное лоно, но, напротив, еще больше оттолкнет от него, убедив в собственной «правоте»: «При разговоре с о. Пафнутием была у нас об этом речь, и, между прочим, он сказал мне: „Я слышал от Семена Семеныча, что и его от присоединения к Церкви удерживают также одни только клятвы Собора 1667 года“. Вскоре же пришлось мне увидеться с Семеном Семенычем в доме покойного Елисея Саввича Морозова, и я, желая точнее узнать, каких именно держится он понятий о клятвах Собора 1667 года, спросил его: „Скажите чистосердечно, Семен Семеныч, как вы полагаете, можно ли будет присоединиться к Церкви, ежели, как слышно, Собором упразднены будут клятвы 1667 года?“ С.С. ответил: „Ежели и упразднены будут клятвы, не присоединюсь я к Церкви, пока она не введет в употребление старые книги и старые обряды“. Я еще спросил: „А когда и клятвы будут уничтожены, и старые книги будут введены в употребление, тогда согласны ли будете присоединиться к Церкви?“ С.С. ответил: „Не присоединюсь еще и тогда; а пусть Церковь сначала признает, что предки наши и мы неизменно соблюли древнее благочестие и раздорниками не были, как она думает, и что она несправедливо и незаконно вознесла на нас клятвы“. Я еще спросил: „А ежели и это все будет исполнено, тогда, наконец, согласны будете идти в Церковь?“ С.С. ответил: „И тогда еще не пойду; а пусть греческие и российские архиереи попрощаются у наших за свои на старые обряды и дерзости, – хоть ослаби, остави прочитают: когда получат от наших архиереев разрешение, тогда и будем с ними воедино“».
ОТЕЦ ИОАНН: Совершенно верно: отмена клятв никоим образом не может вернуть раскольников в Церковь. Из приведенного разговора со «старообрядцем» видна их непомерная гордыня, которую какие бы то ни было уступки способны только подпитать. Это очевидно для всех. Однако с подачи различных экуменистов и обновленцев, стремящихся изнутри разложить Русскую Православную Церковь, вопрос об отмене клятв, наложенных на раскольников Собором 1667 года, стал усиленно обсуждаться в начале XX века, в преддверие Поместного собора 1917–1918 годов. Причем уже тогда всевозможные профессора-богословы, которых, исходя из их антицерковных воззрений, лучше назвать суесловами, высказывали откровенно нелепые идеи.
Так, изучая документы, я узнал, что противник восстановления Патриаршества и Самодержавия, позднее один из виднейших деятелей обновленчества, профессор Б.В. Титлинов считал, что прокляты были именно обряды и что Церковь вполне могла признать, что она давно уже не придерживается этой точки зрения. Профессор В.З. Завитневич исходил из того, что религиозное сознание эволюционирует и современная Церковь находится в ином состоянии, чем это было в XVII веке: раздоры прошлого, по его словам, следовало покрыть любовью. Бывший в то время епископом Холмским Евлогий (Георгиевский), впоследствии ставший основателем парижского богословского института – главного рассадника обновленчества и экуменизма, указывал Предсоборному совету на то, что клятвы якобы непреодолимой стеной отделяют Церковь от «старообрядцев» и преодолеть взаимное отчуждение при помощи разъяснений не удастся. Поэтому он утверждал, что, независимо от того, обряд или люди были прокляты, Собор «во имя любви» может и должен снять клятву. А некий генерал Л.К. Артамонов признавал главным виновником конфликта Патриарха Никона, считая при этом, будто бы на соборные клятвы следует смотреть как на дисциплинарную меру: «Раньше было много наказаний и в военном быту за такие проступки, за которые теперь не наказывают. Даже в Англии долго оставался закон, недавно отмененный, по которому муж мог продать сварливую жену».
Чувствуете, где корни обновленческих позиций некоторых современных церковных иерархов и проповедников? Такие убеждения богохульны. Церковь Христова совершенна, она не может эволюционировать. Безумно сравнивать церковные законы с законами государственными, утверждая, что некоторые из них уже «не работают».
Кроме того, нет и не может быть в признании заблуждений еретиков и раскольников никакой любви: старающийся обратить грешника от ложного пути его, как заповедал Апостол (ср.: Иак. 5, 19–20), – только тот действительно проявляет эту высокую добродетель.
Но были в начале XX века и твердые в Истине епископы и миссионеры. Например, Пермский епископ Андроник (Никольский) – священномученик, ныне прославленный в сонме новомучеников и исповедников Российских, защищал исконную точку зрения Церкви, согласно которой проклятие было наложено «только на раздорников, с похулением отзывающихся о троеперстии и других православных обрядах». «Если сделать постановление о снятии клятв, – говорил он, – то окажется, что мы заблуждались, а „старообрядцы“ составляют единую истинную Церковь».
В итоге, в процессе подготовки Поместного собора было составлено два диаметрально противоположных проекта его деяния, касающегося «старообрядчества». По одному предлагалось отменить клятвы, а по другому – ни в коем случае этого не делать, но издать разъяснение, что прокляты не сами обряды, а нарушители церковной дисциплины.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Не было единодушия и на самом Соборе. Там также велась очень упорная полемика, бурные дебаты, а в результате так и не удалось прийти к какому-либо соглашению. В конце концов председательствующий на заседании обсуждавшего проблему клятв Отдела – это был Отдел по единоверию и старообрядчеству – митрополит Антоний (Храповицкий) предложил голосовать. Но голоса разделились: сначала 11 против 10-ти и два воздержавшихся. Но потом выяснилось, что один из голосовавших не являлся членом Отдела, а, кроме того, определился с решением один из воздержавшихся. Соотношение стало 10 к 11-ти, но его нельзя было считать решительным, и вопрос о клятвах так и «повис в воздухе».
Совершенно неожиданно его поднял митрополит Сергий (Страгородский) в 1929 году…
ОТЕЦ ИОАНН: Для тех, кто не знает, уточню, что митрополит Сергий, бывший Патриархом в 1943–1944 годы, известен тем, что явился насадителем и распространителем в нашей Церкви неправославного учения, названного по его имени «сергианством». Он утверждал, что богоборная коммунистическая власть является богоугодной наравне с Монархией. Но Святые Отцы Церкви учат иначе.
Эта информация необходима, чтобы читатели имели представление о том, какие люди участвовали в так называемой отмене клятв на «старообрядцев».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Да, митрополит Сергий, безусловно, не авторитетен для православных. Относительно клятв, лежащих на раскольниках, он не только не согласен со Святыми Отцами и опытными миссионерами, но и просто лукавит. В Указе Временного Патриаршего Синода от 28 апреля 1929 года он сообщал, что на заседании Синода прочитал доклад, в котором говорилось, что вопрос о снятии клятв Собора 1666–1667 годов был поставлен уже давно. Снять клятвы якобы постановило уже Предсоборное присутствие 1906 года, а затем и соответствующий Отдел Собора 1917–1918 годов (на самом деле, как мы знаем, этого не произошло). По версии митр. Сергия, Собор не успел заняться проблемой клятв лишь потому, что отвлекся в сторону «внешнеорганизационных вопросов».
Далее митрополит Сергий пишет, что отношение «старообрядцев» к Православной Церкви меняется, а потому вопрос о клятвах вновь стал актуальным. Поэтому следует, не дожидаясь нового Собора, решить этот вопрос, испросив мнение архиереев. В результате был составлен проект, подписанный членами Синода, который затем планировалось разослать всем архиереям с тем, чтобы те до 1 июля 1929 года письменно высказались, является ли предложенный текст приемлемым.
Но окончательная судьба сергиевского проекта неизвестна. По всей вероятности, русские архиереи его не подписали, а, возможно, даже и не получали, поскольку нигде в документах того времени он не признается соборным решением и вообще не упоминается. Рядовые священники того времени о нем просто не знали. Единственная официальная публикация этого документа была осуществлена за границей, в Париже.
ОТЕЦ ИОАНН: Продолжателем инициативы митрополита Сергия стал митрополит Никодим (Ротов), деятельность которого уже затрагивалась. Хочу осветить ее несколько подробнее.
Во-первых, несмотря ни на что, все члены Поместного собора 1917–18 годов и участники предсоборных дискуссий, по крайней мере официально, считали «старообрядцев» объектом миссионерской работы. Собственно, вопрос о клятвах стоял именно в связи с намерением обращать раскольников в Православие, способствовать их возвращению в Церковь. Мотивы же, которыми руководствовался Никодим (Ротов), вынуждая сначала Синод, а потом и Поместный Собор 1971 года признать раскольников нашими во Христе братьями, – чисто экуменические.
Его доклад, прочитанный на Соборе, начинается следующими словами:
«Более трехсот лет минуло с тех пор, как в Русской Православной Церкви возник раскол старообрядчества, а последствия этого печального явления церковной жизни продолжают сказываться и до настоящего времени. Много усилий с обеих сторон, и новообрядческой (!), и старообрядческой, было потрачено в прошлом на то, чтобы доказать неправоту другой стороны. Трезво мыслящие церковные люди обеих сторон понимали всю пагубность и никчемность взаимных pаздоpов, глубоко скорбели о разделении pyсских православных христиан. Пpедпpинимались попытки на опpеделенных yсловиях достичь соединения…».
Обратите внимания: «соединения». Как известно, Церковь не признает никаких соединений с отпавшими от нее в раскол или ересь. Единственным средством восстановления единства с таковыми является покаяние с их стороны, запечатленное, смотря по степени уклонения от Истины, Таинствами: Покаянием, Миропомазанием или же Крещением.
Далее Ротов говорит: «Главным пpепятствием на пyти к возможномy взаимномy сближению Рyсской Пpавославной Цеpкви и стаpообpядцев слyжат клятвы Большого Московского Собоpа 1667 года». Потом следует, так сказать, историческая справка, – разумеется, прошедшая через призму лукавого ума митрополита Никодима, со множеством противоречий. В ней он, видимо, не решившись обойти молчанием разъяснение свт. Филарета Московского, которое я приводил выше, заключает: «Такова была официальная точка зpения цеpковной иеpаpхии того вpемени на смысл и значение клятв Московского Собоpа 1667 года. По сyществy этот взгляд не был ложным, однако оставался несколько одностоpонним и истоpически невеpным. <…> Отдавая должное этим „Изъяснениям“ митpополита Филаpета и Святейшего Синода, истины pади истоpической следyет сказать…» .И тут начинается его «истина»…
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Да, батюшка, типичное для экуменистов превозношение над Святыми Отцами…
ОТЕЦ ИОАНН: Кроме того, Ротов, вопреки свт. Филарету, однозначно считал, что прокляты были сами обряды: «Справедливости ради мы все же должны признать приведенные Собором основания для замены двуперстия на троеперстие более чем сомнительными, а, следовательно, и клятву, положенную на двуперстников как „еретиков“, совершенно неосновательной. Безпристрастный голос русской церковной истории к тому же свидетельствует, что двуперстное крестное знамение у православных русских людей, включая единоверцев и старообрядцев, всегда было, есть и, несомненно, будет церковным обрядом, выражающим православное учение веры».
Но далее этот «безпристрастный голос церковной истории» повторяет откровенную ложь митрополита Сергия о том, что Поместный собор начала века, оказывается, уже отменил клятвы: «Из вышеизложенного мы видим, что Поместный Собор 1917–1918 годов должен был вынести определенное постановление о клятвах Патриарха Макария и Московских Соборов 1656 и 1667 годов. Соответствующий Отдел Поместного Собора составил Проект соборного постановления об отмене клятв, и только отвлечение Собора в сторону внешнеорганизационных вопросов помешало ему превратить этот Проект в окончательное соборное постановление».
А к этой сергиевской лжи добавляется еще и своя собственная – о том, что другой проект, составленный при митрополите Сергии, – якобы тоже уже давным-давно всеми признан как полноценный акт высшей церковной власти.
Затем, по прочтении своего доклада, как я уже сказал, Ротов вынудил Собор подписать наполненное ядом экуменической ереси определение о снятии клятв. Его в прошлый раз частично приводил Владимир Георгиевич.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Да, там проповедовалась излюбленная экуменистами «древняя неразделенная Церковь»… А еще существует некое «Изъяснительное послание», которое, вместе с отпечатанным на множительном аппарате ротовским соборным Деянием рассылалось по «старообрядческим» общинам. В нем, в частности, кощунственно говорится:
«Это Деяние явилось результатом послушания Духу Святому священноначалия, клира и верующего народа Русской Православной Церкви. Божественная любовь призывает нас к уврачеванию хотя и старых, но все еще болезнетворных ран. <…> Деяние не имеет в виду ущемления свободы христианского звания, устава и обычая кого бы то ни было, но исходит из горячо желаемого нами восстановления со старообрядческими братьями единства во Христе, Сыне Божием, Духом Святым в единомысленной молитве Отцу всех Богу».
ОТЕЦ ИОАНН: Ну, думаю, довольно про этого еретика. Благоразумный читатель уже убедился, что для православных его богохульные постановления не имеют никакой силы. Для нас решения Собора 1667 года, осудившего раскольников, всегда были и остаются действительными. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5, 18).
+ + +
ПОСЛЕДСТВИЯ БЕЗЗАКОННОГО «СНЯТИЯ АНАФЕМ»
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Как и предупреждали сщмч. Андроник Пермский, отец Павел Прусский и многие другие православные пастыри и миссионеры, для гордых раскольников постановления Ротова послужили только к утверждению в своих хулах на Православную Церковь (см. подробнее:
http://www.christian-spirit.ru/v109/109-8.htm).