В первое воскресенье каждого месяца на собрании совершалось хлебопреломление для всех членов нашей общины, а также в нем могли участвовать и гости из других общин нашего течения. К хлебопреломлению меня не допускали, говоря, что нужно сначала принять водное крещение, а уж потом можно будет и поучаствовать.


- В Священном Писании много есть мест о Крещении, — наставлял меня брат С. — Так в Евангелии от Марка, в 16-й главе, 16 стих, читаем: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Поэтому, — продолжал брат, — чтобы стать полноправным членом нашей общины, нужно принять водное крещение. Ведь наша община ведет начало от самого Иоанна Крестителя, и только она одна имеет название «баптистская». Почему? А потому в переводе с греческого слово «baptixw» означает погружать, крестить. А первый крестил в воде Иоанн Креститель. Следовательно, он был баптист.

«Как здорово, — думал я, — наша вера самая правильная». Меня только немного удивляло, ведь у православных и у католиков столько святых, а почему мы не почитаем Иоанна Крестителя как святого, ведь он основатель нашей веры? Но я тогда считал, что многого еще не знаю и не понимаю, а потому этот вопрос до поры оставил без внимания.

Как-то на собрание были приглашены неверующие: знакомые по работе, соседи, родственники и многие другие. Пресвитер, дьякон и братья проповедники были наготове. Предварительно пресвитер сказал, что если кто из братьев не справится в диспуте с каким-либо вопросом, то должен прекратить спор и передать слово пресвитеру, чтобы тот мог при всех обличить заблуждение. Помню, что братья всегда с опаской относились к семинаристам. Потому что те хорошо знали Писание и часто задавали вопросы, на которые даже пресвитер затруднялся дать ответ.

Время было весеннее, как раз после Пасхи, и перед началом собрания пресвитер попросил всех встать.

- Помолимся, — сказал он и вслух помолился своими словами, как бы от всех присутствующих, в конце все дружно сказали:

- Аминь.

Брат-регент предложил общим пением пропеть трижды Православный тропарь «Христос Воскресе из мертвых...». В зале послышался тихий шепот: «Православный?!» По окончании пения один брат вышел на сцену и начал проповедь. Он говорил спокойно и очень аккуратно, а затем обратился к новопришедшим:

- У кого есть вопросы, пишите записочки и передавайте вперед братьям, и братья будут отвечать на них.

После проповеди старшие по очереди стали отвечать на вопросы. Их было много. На три из них ответил сам пресвитер.

- Скажите, можно ли на Пасху красить яйца, печь куличи, делать пасхи и т.д., — прочитал пресвитер вслух первый вопрос. — Если нет, то почему?

- Такой вопрос мы разбирали на прошлом членском собрании, — сказал пресвитер. — Кто был, тот уже знает, что красить яйца и делать пасхи нельзя однозначно. В Библии нигде нет указания на то, чтобы красить яйца, печь куличи и прочее. Если кого на работе или еще где-нибудь будут угощать, не берите и не ешьте. Мы с братьями решили, что это идоложертвенное.

- У меня недавно был такой случай, — продолжал он. — Иду я домой, а на улице нашей живет одна православная женщина, с которой я много лет хорошо знаком. Я проходил мимо ее дома, и вдруг она вышла мне навстречу и, улыбаясь, говорит: «Христос Воскресе!» Ну, я ответил ей, а она мне: «С праздником Пасхи Вас и деточек Ваших», а затем подала мне сверток большой в белой бумаге. Отказать как-то было неудобно. Пришлось взять. А когда пришел домой, то сверток-то развернул, а там крашеные яйца, куличи и пасха. Я сразу вспомнил место из Писания, что нельзя нам употреблять в пищу идоложертвенное, и все отдал собаке. Дорогие братья и сестры, нужно быть внимательными и все проверять по Слову Божию. Ведь противник ваш дьявол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить (1 Петр. 5, 8).

Этот ответ пресвитера вызвал у меня сомнение. Если я раньше слепо доверял его «эрудиции», то теперь заметил некое несогласие с тем, что мне приходилось читать о празднике Пасхи. Ведь из Писания известно, что идоложертвенное бывает у язычников, а не у христиан. И эта милая старушка, о которой говорил пресвитер, с которой был знаком и я, верила искренне и всей душой. К тому же в Писании говорится о том, как Христос вместе с учениками ел пасху, и Он не считал это идоложертвенным. А в одной исторической книге, изданной в дореволюционной России, я прочитал, что обычай дарить на Пасху крашеные яйца имеет начало от Марии Магдалины, которая по вознесении Спасителя пришла в Рим для проповеди Евангелия. Когда же она предстала пред императором Тиберием, то подала ему яичко, которое покраснело, и сказала: «Христос Воскресе!» С этих пор христиане, подражая ее примеру, стали на Пасху дарить друг другу крашеные яйца. «Что-то на этот раз "эрудиция" подвела пастыря», — подумал я.

Тем временем он зачитал следующий вопрос:

- Объясните, пожалуйста, почему много разных вер, ведь Христос один?

- Чтобы было более понятно, — отвечал брат пресвитер, — приведу наглядный пример. Христос пришел в мир для спасения всего рода человеческого. Своей жертвенной любовью, Голгофскими страданиями, смертью и воскресением Он открыл на Небо одну дверь. Дверь в райские обители. Но враг рода человеческого, видя, что люди идут на Небо через одну дверь и спасаются, хитро и лукаво наделал множество других дверей. Люди стали путаться и пошли в разные двери, через что стали погибать. Наша вера и есть та одна дорога на Небо. Кто из нас смущается или сомневается в Божием благословении? Сколько у нас молодежи, сколько детей в собрании. Разве это не милость Божия? В Евангелии от Матфея в 18-й главе, в 20-м стихе, сказано: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. А нас? Не двое и не трое, а 200 и 300, и более душ. И я верю, что Господь будет еще и еще прилагать души в нашу общину.

Теперь я как-то успокоился, потому что никогда не был либералом и не признавал мнения относительно того, что все дороги ведут в рай. Поэтому я внутренне согласился со словами пресвитера, что вера истинная одна, но тут зачитали еще один вопрос:

- Ответьте, пожалуйста, — было в записке. — Православные почитают и ублажают Богородицу, ссылаясь на Евангельский текст: ибо отныне будут ублажать Меня все роды (Лк. 1, 48). А вы как, тоже ублажаете или нет?

- Хороший вопрос, — сказал брат пресвитер, — Православие — это заблуждение. Там все мертвое, фарисейство и идолопоклонство.

У кого есть Библия, откроем от Матфея 23-ю главу и прочитаем 2-й и 13-й стихи: ...на Моисеевом седалищи сели книжники и фарисеи... Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Вот что сказал Иисус Христос о них. А поэтому у нас с ними нет ничего общего. Что же касается Богородицы, мы не ублажаем Ее вообще. Так у нас принято. Она такая же, как и все женщины.

Я уже стал замечать, что далеко не все, что делают баптисты, соответствует Писанию, а последний ответ пресвитера еще более укрепил мои сомнения. Читая Евангелие, я сам проникся любовью к Божией Матери. Ведь сколько Она претерпела страданий, видя мучения на Кресте единственного Сына. Что может быть больнее для Матери? К тому же мне было странно слышать, как братья говорили, что Она обыкновенная женщина, как и все вокруг. «Разве это так? — возражал мысленно я. — Она ведь единственная, кого избрал Сам Господь для воплощения Своего Сына. Это уже делает Ее великой избранницей. Как можно говорить, что Она ничем не отличается от всех женщин, когда-либо живших на земле? Например, мы все любим свою мать хотя бы за то, что через нее мы получили жизнь. А если бы ее оскорбил кто-нибудь из уважающих и любящих нас людей, то оскорбил бы тем самым и нас. Если кто любит близкого человека по-настоящему, тот будет любить и всех тех, кого любит он.

Но если такова любовь человеческая, то какова же Божия? И если мы любим родившую нас, то как надо любить родившую Того, Кто устроил весь этот видимый мир?

А как Сам Христос любил Матерь Свою Пречистую? Он не оставил ее даже будучи распят на кресте. Господь поручил заботу о ней любимому ученику Своему, Иоанну Богослову. А эти «друзья» Христа смеют говорить, что Она не достойна почитания, что Она обыкновенная женщина. О, если бы я жил в то время, когда Матерь Божия ходила по земле, — размышлял я втайне, — наверное, для меня было бы за счастье целовать ту землю, по которой она ступала. Ведь если в народе почитают матерей героев, то тем более следует почитать и ублажать Матерь Господа нашего Иисуса Христа, победившего диавола».

Мои раздумья прервал брат, пригласивший желающих выйти на середину комнаты и «покаяться». Он говорил громко и красноречиво, внушительно и ласкательно. Несколько человек вышли со слезами.

- Вы хотите покаяться? — спросил их брат.

- Да, — ответили они, вытирая слезы.

- Помолимся, — сказал брат, и стал говорить вслух импровизированную молитву.

Замечу, что покаяние, хотя и вызывало искреннее желание исправить свою грешную жизнь, однако было без перечисления грехов, как это бывает на исповеди у православных. И без разрешительной молитвы, в которой священник властью, данной от Бога, прощает кающегося. Но об этом я тогда еще не знал. Мне нравилось видеть людей, стоящих на коленях и просящих прощения у Бога. Может быть, это тоже облегчало покаяние, поскольку сказать о своих грехах какому-либо человеку не каждый решится. Ведь это так стыдно, а вот сказать о них Богу — нисколько. Видимо, поэтому Иоанн Креститель призывал к покаянию всенародному, чтобы был плод покаяния, то есть чувство стыда. И когда он заводил приходящих к нему в воду, то требовал называть свои грехи во всеуслышание. Конечно, не каждый находил в себе силы сказать о своих мерзостях. Потому он назвал ехиднами иудеев, которые не решались войти в воду.

После покаяния все вместе пропели очень трогательное песнопение: «Последний призыв прозвучал для тебя...». Во время этого пения вышло еще несколько человек из новопришедших. И всего покаявшихся было больше десяти человек. Помню, как им всем подарили Евангелие карманного формата и что-то из вещей гуманитарной помощи от наших братьев из Америки.

Инок Анастасий

Продолжение следует