Сила к сохранению <христианской> Истины, лежащая в самой Церкви, – это есть живое единомыслие членов ее, – то, когда Истина живет в умах и сердцах всех и всеми обладает, когда, по Апостолу, все тоже мудрствуют друг ко другу (Рим. 15, 5), – вси тожде глаголют и бывают утверждены в том же разумении и в той же мысли (1 Кор. 1, 10).

Если честь хранения Истины вверена самой Церкви, т.е. всем членам ее, – сила же к такому сохранению сокрыта в единомыслии живом, то очевидно, что всякий, по мере способов и сил, должен войти в это единомыслие и потом держать себя в нем, – узнать эти всюду всеми всегда содержимые истины и хранить их.

Чтоб хранить Истину, надо ее возыметь, чтобы иметь, надо ее узнать. Таким образом всякий, ведущий Христианскую Истину, становится хранителем, блюстителем и защитником ее. Чем более ведующих Истину, тем сильнее защита ее, тем безопаснее сама она, – не сама в себе, а в среде людей.

Напротив, чем менее ведущих Истину, тем менее оплотов против лжи, тем опаснее положение Истины среди нас. Ибо в этом случае, явись какое ложное учение, неведущий Истины пропустит ее, потому что нечем ему распознать и обличить ее. От него она перейдет к другому – неведущему, от другого к третьему, и так далее. Ложь войдет и вытеснит Истину. Прав ли тот, кто пропустил ее?! Никак. Это будет то же, как если бы воин, по небрежности не узнавший пароль, пропустил врага в стане. В этом отношении, стало быть, всякий неведущий Истины есть уже изменник ее и изменник общества верующих или св. Церкви. Строго? Но так есть.

Само собой разумеется, что эта вина падает всею тяжестью на тех, кто имеет силы и способы узнать Истину и не узнают, т.е. преимущественно на класс образованный. В какой мере виноваты в этом образованные нашего Отечества сами знаете. Сами знаете, какое начало проходит всюду у нас разномыслие с Христианским учением. А оно переходит через них, хотя не есть их изобретение. Берут у других и передают. Стали бы они брать чужую ложь и передавать своим, если бы знали всю Истину? И от них перенимают ее опять незнающие Истины Христианской, и потому, что не знают ее. Странный ходит у нас предрассудок, что как скоро мирянин, то ему нет нужды утруждать себя полным знанием Христианской Истины, – стыдятся взяться за этот труд, стыдятся заявить сие знание, если имеют его, и тем более заступиться за него. И расширяется у нас таким образом область лжи и царство отца ее.

Иной скажет: я сам дошел до выводов, не сходных с Христианством. Сомнительно. Вера в то, что попалась чужая, противная Христианству книжка, – прочитал и сбился с толку; сбился же с толку потому, что неведущему дела и обманчивые вероятности кажутся делом, а проверить ложное показание и выслушать противоположную ему Истину недостало охоты, по равнодушию: схватили призрак и, думая, что обладают Истиною, довольны.

Иных увлекает страсть к самостоятельным воззрениям, а сию самостоятельность меряют они независимостью от Христианского учения, отчуждением от него, противлением ему. И это опять от незнания Христианства, которое одно дает опору самостоятельности.

Самостоятельность – хорошее дело. Но надо найти верную точку для стояния. Христианство основано на Истине Божией. Где найти лучшее основание? Бог учит разумных тварей. Долг разумных тварей внимать этому учению, и всякий внимающий несомненно будет знать Истину; ибо Бог есть Сам Истина. Бог издревле говорил в пророцех своих, в последок дней говорил нам в Сыне Своем, Сыне Божий и Господь передал Истину св. Апостолам, Апостолы – Церкви. В Церкви же что признается истинным несомненно? – То, что всеми всегда и всюду было исповедуемо. Стань на сию точку сам, – и будешь самостоятелен самостоятельностью самою верною и незаблудною, хотя она будет отрицанием самостоятельности, как ее обычно понимают.

Обыкновенная самостоятельность есть особенность знания, а Христианская есть общность верования. Христианин чужд того позыва, чтоб все по-своему понимать; а ищет одного, – как все всегда понимали вещи и судили о них. По его убеждению, отособиться – значит отпасть от Истины, и, следовательно, не к совершенству идти, а в пагубу. Но, подчиняясь общему верованию, он не думает, что теряет самостоятельность. В этом общем он усвояет себе только начала, – начала верные, ибо они от Бога исходят, – и, на них основываясь, судит потом о всем и все решает, и решает незаблудно, ибо исходит от истинных положений, запечатленных Божественным авторитетом.

Все ереси и все лжи произошли от нарушения сего основного правила Истины. Ересь есть суждение о чем-либо по-своему, не соображаясь с тем, как судить о том предал Церкви Господь. Арий стал судить о Господе по-своему, и впал в ересь, не признавая единосущия Его Богу Отцу и Духу Святому. Лютер стал по-своему составлять систему Христианского учения, – и сколько лжей изобрел? То же и папа, то же и все новые заблужденники. Когда рождается вопрос, Христианин ищет разрешения ему не в себе, не в своем постижении, а в общем всех исповедании. Не то, чтоб он сам не рассуждал и не строил никаких соображений; они у него роиться могут быстрее, нежели у кого-либо. Но дело в том, что он цены им не даст никакой до тех пор, пока не проверит общим учением. Согласны они с сим учением, он оставляет их за собою, – не согласны, отвергает. И в этом покой его. Он стоит на сем общем, как на твердом камне. Ибо по нему восходит он к Богу, как источнику.

Сказанного достаточно, думаю, в побуждение к полному познанию Христианской Истины и к избранию верного к тому пути. Понудим, братия, себя узнать се и, узнав, стать защитниками ее, учась сему у Церкви и тех поборников, каких она прославляет. Сколько трудов было у Церкви в борьбе за Истину?! Сколько попечительных о ней действий у Господа?! – И все это будто туне! Будем молиться, да пребудет торжествующею всегда единая Истина, предлагая и себя в верные орудия хранения и защиты ее. Аминь.