28.06.2013
Поделиться новостью в соц сетях:КОСОВО.СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ СЕРБСКИЙ
На Видовдан этого года приходится ровно 550 лет со дня мученической смерти святого князя Лазаря и Косовской битвы (1389). Для нашего народа Косово — самое великое событие и самое трагическое вдохновение. В нем вся вера сербского народа, вся мудрость, вся этика. Вера, которая напоминает о том, что Бог владеет царствами; мудрость, которая утешает тем, что всякое зло преходяще и невечно, как и люди. Этика, которая возвышает до сознания того, что больше чести умереть достойно, чем недостойно жить.
В Косовском выборе* — полное единство мотива и цели борьбы, и полная решимость на смерть.
«Если желаешь ты Царства Небесного,
То построй на Косово церковь,
Не ставь ее на фундамент мраморный,
А пусть будет она из чистого багряного шелка;
Прикажи причаститься войску;
Все оно в бою погибнет,
И ты, князь честной, вместе с ними.
Возлюбил князь Царство Небесное,
А не временное, земное»*.
*Здесь и далее — сербский народный эпос.
И князь после долгих раздумий и гефсиманского томления решился на смерть и на царство вечных ценностей и отбросил все привременное, обманчивое и преходящее.
Когда евреи захотели сделать Христа своим царем, то Он, видя помышления их, ушел в пустынное место. А когда римский прокуратор Пилат спросил: «ты ли Царь», Иисус ответил ему: «Царство Мое не от мира сего».
Этого царства не от мира сего возжелал и князь Лазарь с полнцем сознанием, что путь к этому царству — крест, страдания и смерть. И в полной ясности он согласился на свою Голгофу, как на врата к Царству Небесному.
В сознании и подсознании всего народа звучала одна таинственная нота — на Косово Христос раздает венцы мученической славы, и что необходимо добыть эти венцы; что одно царство гибнет, а другое приобретается; и что пробил решающий час всем пожертвовать за Крест Честной.
С таким настроением в душе сербское войско сделало предсмертные приготовления. Простилось с домашними, причастилось на Косове и пошло под крестоносными знаменами на крест в день святого Вита и святого Амоса, крестной славы честного князя.
«И погиб сербский князь Лазарь,
и все его погибло войско,
семьдесят и семь тысяч.
Все свято и достойно было
И до любимого Бога достижимо».
Косово показало, что наша история совершалась на возвышенной границе небесного и земного, Божественного и человеческого.
Если мы, как народ, в Неманической эпохе (до Косова) в свободе со Христом имели и мощь, и славу, и за-дужбины; в покосовской эпохе — со Христом в рабстве — мы не были подавлены, мы не пали, не пропали, наоборот, показали удивительную глубину души в народной жизни, в искусстве, и силу этой души в победоносных народных восстаниях. Счастливое время для нас было более опасно, а в несчастии поднимались мы до Божественного Престола.
Ни один христианский народ не имеет в своей истории того, что имеет сербский народ, не имеет Косова. Через шестьдесят с небольшим лет после Косовской битвы пал Царьград, столица восточного христианства, и убит, зарублен был царь Константин, сербской крови и происхождения. Кто-нибудь может сказать: «Это похоже на Косово». И даже сказал бы: «Событие это более великое, чем Косово». Боже сохрани! На Косово шли строем христианские войска навстречу смерти, а в Константинополе войско находилось внутри, в городских стенах, до последнего часа надеясь, что смерть обойдет их стороной. Когда пушечными ядрами пробиты были городские стены, ужас овладел всеми, и паника началась в войске и среди мирных граждан. Все храмы наполнились воплями и молитвой к Богу о спасении города, т. е. о спасении державы и земного царства. Потому-то падение Царьграда отмечается греками как ночь, а не как день, как пропасть, а не как победа. Это тоже была битва креста и полумесяца, но без вдохновения для будущих поколений. Ибо поражение, понимаемое как поражение, никогда не может вдохновлять. Одна Голгофа, без Воскресения, не дает силы и вдохновения.
Совсем по-другому обстоит дело с сербским Косово. Как покойника одевают в новую, дорогую одежду, так войско сербское оделось в самое праздничное облачение. Блистательная, сияющая процессия спешила от всех границ царства в самый центр чести и славы, на Косово поле. Под сенью крестоносных флагов и икон крестных слав (крестная слава — посвящение сербского рода святому или празднику), с песнями и восклицаниями, с песнями и игрой на свирелях, с песнями и с радостью шло это шествие на свой косовский эшафот. Разве не напоминает все это шествие первых христиан, которые с таким же настроем шли под меч, в огонь или к диким зверям?
Неизвестно ни об одном христианском мученике, чтобы он молился Богу об избавлении его от грядущей смерти, а напротив, о тысячах из них известно, что они молились о даровании им мученической смерти. И крестоносное войско Лазаря не молилось о спасении от смерти. Напротив, оно исповедалось и причастилось на смерть. Целый вооруженный народ, подобно христианским мученикам, покорный Промыслу Всевышнего, готовился испить горечь смерти, но не как горечь, а как животворное лекарство. (...)
А поскольку все сербское войско на Косовом Поле пало — добровольно — за истину и правду Божию, то оно и победило. Оно принесло в жертву Богу все, что имело; потому и победило. Погибло тело, спаслась душа. И тело Лазаря не погибло. Святое тело его, осененное небесной силой, и доныне лежит нетленное и исцеляет человеческие немощи. Не погибли и тела остальных витязей креста. За их святые души освящены и их святые тела, а их святыми телами освящена и вся Косовская земля. Потому Косово стало святым полем. Косово есть самая большая гробница христианских мучеников, погибших за один день. Другая такая же нам неизвестна. (...)
И правый серб, что в косовской традиции означает православный христианин, пусть возблагодарит Господа Бога за то, что Он дал им Косово, гордость, утешение и неиссякаемый источник самых высоких вдохновений.
В Косовском выборе* — полное единство мотива и цели борьбы, и полная решимость на смерть.
«Если желаешь ты Царства Небесного,
То построй на Косово церковь,
Не ставь ее на фундамент мраморный,
А пусть будет она из чистого багряного шелка;
Прикажи причаститься войску;
Все оно в бою погибнет,
И ты, князь честной, вместе с ними.
Возлюбил князь Царство Небесное,
А не временное, земное»*.
*Здесь и далее — сербский народный эпос.
И князь после долгих раздумий и гефсиманского томления решился на смерть и на царство вечных ценностей и отбросил все привременное, обманчивое и преходящее.
Когда евреи захотели сделать Христа своим царем, то Он, видя помышления их, ушел в пустынное место. А когда римский прокуратор Пилат спросил: «ты ли Царь», Иисус ответил ему: «Царство Мое не от мира сего».
Этого царства не от мира сего возжелал и князь Лазарь с полнцем сознанием, что путь к этому царству — крест, страдания и смерть. И в полной ясности он согласился на свою Голгофу, как на врата к Царству Небесному.
В сознании и подсознании всего народа звучала одна таинственная нота — на Косово Христос раздает венцы мученической славы, и что необходимо добыть эти венцы; что одно царство гибнет, а другое приобретается; и что пробил решающий час всем пожертвовать за Крест Честной.
С таким настроением в душе сербское войско сделало предсмертные приготовления. Простилось с домашними, причастилось на Косове и пошло под крестоносными знаменами на крест в день святого Вита и святого Амоса, крестной славы честного князя.
«И погиб сербский князь Лазарь,
и все его погибло войско,
семьдесят и семь тысяч.
Все свято и достойно было
И до любимого Бога достижимо».
Косово показало, что наша история совершалась на возвышенной границе небесного и земного, Божественного и человеческого.
Если мы, как народ, в Неманической эпохе (до Косова) в свободе со Христом имели и мощь, и славу, и за-дужбины; в покосовской эпохе — со Христом в рабстве — мы не были подавлены, мы не пали, не пропали, наоборот, показали удивительную глубину души в народной жизни, в искусстве, и силу этой души в победоносных народных восстаниях. Счастливое время для нас было более опасно, а в несчастии поднимались мы до Божественного Престола.
Ни один христианский народ не имеет в своей истории того, что имеет сербский народ, не имеет Косова. Через шестьдесят с небольшим лет после Косовской битвы пал Царьград, столица восточного христианства, и убит, зарублен был царь Константин, сербской крови и происхождения. Кто-нибудь может сказать: «Это похоже на Косово». И даже сказал бы: «Событие это более великое, чем Косово». Боже сохрани! На Косово шли строем христианские войска навстречу смерти, а в Константинополе войско находилось внутри, в городских стенах, до последнего часа надеясь, что смерть обойдет их стороной. Когда пушечными ядрами пробиты были городские стены, ужас овладел всеми, и паника началась в войске и среди мирных граждан. Все храмы наполнились воплями и молитвой к Богу о спасении города, т. е. о спасении державы и земного царства. Потому-то падение Царьграда отмечается греками как ночь, а не как день, как пропасть, а не как победа. Это тоже была битва креста и полумесяца, но без вдохновения для будущих поколений. Ибо поражение, понимаемое как поражение, никогда не может вдохновлять. Одна Голгофа, без Воскресения, не дает силы и вдохновения.
Совсем по-другому обстоит дело с сербским Косово. Как покойника одевают в новую, дорогую одежду, так войско сербское оделось в самое праздничное облачение. Блистательная, сияющая процессия спешила от всех границ царства в самый центр чести и славы, на Косово поле. Под сенью крестоносных флагов и икон крестных слав (крестная слава — посвящение сербского рода святому или празднику), с песнями и восклицаниями, с песнями и игрой на свирелях, с песнями и с радостью шло это шествие на свой косовский эшафот. Разве не напоминает все это шествие первых христиан, которые с таким же настроем шли под меч, в огонь или к диким зверям?
Неизвестно ни об одном христианском мученике, чтобы он молился Богу об избавлении его от грядущей смерти, а напротив, о тысячах из них известно, что они молились о даровании им мученической смерти. И крестоносное войско Лазаря не молилось о спасении от смерти. Напротив, оно исповедалось и причастилось на смерть. Целый вооруженный народ, подобно христианским мученикам, покорный Промыслу Всевышнего, готовился испить горечь смерти, но не как горечь, а как животворное лекарство. (...)
А поскольку все сербское войско на Косовом Поле пало — добровольно — за истину и правду Божию, то оно и победило. Оно принесло в жертву Богу все, что имело; потому и победило. Погибло тело, спаслась душа. И тело Лазаря не погибло. Святое тело его, осененное небесной силой, и доныне лежит нетленное и исцеляет человеческие немощи. Не погибли и тела остальных витязей креста. За их святые души освящены и их святые тела, а их святыми телами освящена и вся Косовская земля. Потому Косово стало святым полем. Косово есть самая большая гробница христианских мучеников, погибших за один день. Другая такая же нам неизвестна. (...)
И правый серб, что в косовской традиции означает православный христианин, пусть возблагодарит Господа Бога за то, что Он дал им Косово, гордость, утешение и неиссякаемый источник самых высоких вдохновений.
«Миссионер», 1939 г.
* Накануне Косовской битвы св. князю Лазарю явился Ангел, предложив на выбор земное царство или мученичество ради Царства Небесного. И он предпочел погибргуть в битве. И честной князь и воеводы, великие и малые, и все войско шли на Косово с решимостью пожертвовать жизнь свою за «Царство Небесное», за «Крест Честной», «за веру христианскую», «за прекрасное имя Иисусово».
<-назад в раздел