Мы должны говорить правду, которая останется в веках: С.А. Матвеев о свержении Царя
В следующем году нас ожидает скорбный для России юбилей – 100-летие насильственного свержения с престола святого Государя-мученика Императора Николая II. Безусловно, эта дата побуждает каждого православного человека еще раз обратиться к той драматической странице истории и задуматься о смысле и причине наших страданий и бед. До сих пор не обличена ложь об «отречении» Царя и существует проблема осознания трагедии XX века в свете необходимости противостояния современной апостасии, «тайне беззакония».
О некоторых важных аспектах этой темы мы побеседовали с общественным деятелем, монархистом, глубоко исследовавшим «царский вопрос», писателем и поэтом, донским казаком Сергеем Александровичем Матвеевым.
– Сергей Александрович, насколько сегодня актуален разговор о недействительности «отречения» Государя Николая II и необходимости покаяния нашего народа в предательстве своего Царя?
– Любое слово в защиту Государя очень важно. Но ныне часто приходится слышать, например, об «измене русского народа». На мой взгляд, это звучит неоправданно резко. Такая позиция неверна, так к покаянию не приведешь, это напрасная жесткость. Или говорят, что народ отрекся от Царя. Но вряд ли уместно вести речь о народе. Потому что государственный переворот в России сто лет назад совершила определенная четко организованная сила, не многочисленная, но чрезвычайно активная. А мы преуменьшаем значение диавольских козней.
«Русские люди»... – но сколько их было? Ведь те брожения, которые имели место в прозападном Петербурге – это еще не вся прекрасная крестьянская Россия, где 95% людей были привязаны к земле, к труду, ощущая себя всецело в руках Господа Бога. Самый аполитичный класс – это крестьяне, потому что они зависели от погоды, от урожая-неурожая. Да они только Боженьке молились, зная, что никакой правитель не может что-либо изменить без Его воли. Это были воистину Божии люди, почему и первый Царь Романов, когда награждал грамотой князя Пожарского, говорил, что князь тверд в защите «крестьянской веры»…
Конечно, многое можно списать на то, что народ развратился, погряз в грехах, так неадекватно повел себя… А можно взглянуть иначе и понять, что все силы огромного противодействующего сатанинского мира изначально были брошены на то, чтобы отравить атмосферу взаимоотношений Государя и народа. А позже, когда этот удар был нанесен – да, именно такой страшный удар, когда всему миру, в том числе и с помощью Церкви, было объявлено об «отречении» Николая II от престола, – тогда у народа сработал инстинкт самосохранения. Он принял «отречение» на веру, потому что невероятные силы и средства были брошены на утверждение этой лжи, и насколько мощные – мы еще не понимаем до конца. Мы просто говорим: да, вот, банкиры международные… Но весь этот механизм был четко отлажен, спланирован с невообразимой точностью в деталях, вплоть до выкручивания гаек с железнодорожных путей, чтобы Царь прибыл именно на станцию «Дно»...
Попробую объяснить. Дело в том, что в преступном мире, с которым я немного соприкасался, поскольку по происхождению я ростовский, а уличная жизнь у нас – уже героизм... Так вот, в этом мире есть такое понятие, как «убедить жертву в ее собственной виновности». Это важный момент – для того чтобы в будущем в ее сознании не сработал инстинкт мести. Жертве навязывается мысль, что она сама во всем виновата, чтобы даже по прошествии времени, когда злодеяние подзабудется, ей трудно было представить, что она именно жертва, а не бездеятельное существо, все это время занимавшееся лишь самобичеванием. Цель преступников в этом случае достигнута – на совершенное зло никакой реакции не последовало и не последует.
А тут, смотрите, как было дело: убедили всю страну, весь мир в «отречении» Николая II (см. Исследование подложного манифеста), и – как на это реагирует крестьянский класс? Он по естественному инстинкту самосохранения понимает, что если Царь «отрекся» и никакого правителя нет, то надо держаться хоть какой-то власти. А Церковь тут же и подсказала: да вот же, Керенский! Посмотрите, у нас временное правительство – это власть. И народ, конечно, под давлением, под гнетом той страшной мысли, что страна остается без власти, – да еще и Церковь говорит: приклоняйтесь, – вот он и приклонился. Этих людей легко понять. Им стоило покаяться в своей доверчивости, в том, что поверили на слово негодяям, но самих негодяев нам нужно обличать. Хотя при этом мы должны пребывать в покаянии за то, что утратили, не уберегли своего Царя. И Церковь обязана руководить и направлять это покаянное движение.
Вот подлинные слова Царя: «Может быть, необходима искупительная жертва для спасения России? Я буду этой жертвой, да свершится воля Божия». Вот свободная воля нашего Государя! Надо понимать, что искупительная жертва – жертва христоподобная, добровольная.
– Да, Сергей Александрович, вот и православные люди в Новороссии об этом же говорят. Мы просто еще не обозначили врага, поэтому у нас нет сплоченности, организованности и, следовательно, результатов. Наш враг – не Бандера, не только Бандера, – там глубже!
– Конечно, бандеровцы там – тупой таран. А главный враг – тот, кто держит и направляет эту силу. Иуда, понятно, негодяй, но были подлецы повыше рангом – это синедрион, который вложил ему сребреники в руку. Вот они-то и есть главные преступники. Потому что они – дети диавола, как им сказал Христос.
Много, много было предателей. Кстати, правильные замечания звучали еще лет десять назад у писателя О. Платонова по поводу того, что практически все отступники от Царя, подавляющее их большинство, были кантонисты. Кантонисты – призывники из еврейских местечек, которые делали карьеру в военном управлении. Николай II позволил им обучаться в высших военных училищах, и они потом, достигнув больших высот, его и предали. Это свидетельствует о том, что Царь наш никогда не был антисемитом…
– А вот удивительно, почему тогда храмы рушились руками народа? Не пять же тех процентов повсеместно церкви уничтожали в глубинках? Это ж все равно наша вина была, хоть обманутого, но народа…
– Я могу рассказать об этом на примере своей сторонушки. Есть у нас село Нижняя Журавка, недалеко от станицы Константиновка, где замечательный храм, который во время визита на Дон Николая II в его присутствии закладывался. Когда поднялась волна разрушений, она исходила от местного отребья. В каждом селе были такие представители самых низов, чернь, опустившиеся пьяницы, которые работать вообще не умели и ни на что созидательное были не способны. Их удел – доносы на соседей и раскулачивание трудолюбивых крестьян. Но это далеко не основная часть народа. Они в силу обстоятельств обрели власть и уже от имени новых правителей действовали согласно своему злому сердцу. Это они разрушали храмы. Так вот, было там два негодяя, в Нижней Журавке, которые стаскивали храмовые купола тракторами. Один из них вскоре нырнул в речку – и головой о камень, утонул. А другого молотилка смолола. И оба этих случая произошли буквально в течение месяца после надругательства над храмом. И народ это помнит, и все прекрасно все понимали. Ведь и в семье даже бывает, где, казалось бы, все единородные, что кто-то один оказывается духовно поврежденным. Но это, повторю, не большинство народа. Я в детстве пас овец и знаю, насколько это кроткие существа. И народ – это в определенном смысле кроткое стадо. Их гонишь – они идут безропотно. Это бычки еще могут взбрыкнуть или коровки, а овцы – уникальные существа, почему Господь и сравнивал с ними Своих чад. Людей-то наших нужно окормлять с любовью!
– А тема предательства Царя архиереями тоже ведь очень важная…
– Безусловно, ведь что такое «живая церковь»? Александр Введенский был «патриархом», который поддерживал государство, правительство, и многие священники перешли в эту «церковь». Высшее руководство, церковная иерархия, по сути дела, были полностью на стороне безбожной власти. А ведь это – серьезный уровень духовного повреждения. Но даже в самые трудные времена находились священники, которые смело противодействовали безбожному режиму. Об их подвиге почему-то мало кто знает. Многие из этих мучеников почили в полной безвестности, в тюрьмах и лагерях. А были и такие, которые возглавляли целые движения сопротивления – тамбовское крестьянское восстание, например, имело и религиозный характер, а не просто было требованием дать обещанную землю. Там участвовали священники, которые воодушевляли поднявшихся крестьян и вместе с ними погибли. Это еще далеко не полностью раскрытая страница истории...
– Но кто же ее раскроет, если курс пока тот же? Вон, мы хунту на Украине не можем открыто хунтой назвать. «Ваше величество, господин Порошенко» священноначалие к нему обращается…
– Мы должны говорить правду, которая останется в веках. Врагов обязательно нужно обличать, чтобы люди уразумели, откуда исходит реальная опасность. Потому как они стремятся водить нас за нос, постоянно натравливают друг на друга – немцев на русских, мусульман на христиан… Они делают это мастерски, чтобы только отвести удар от себя.
Чужой рукой водить умело
Наука, в общем, не проста –
Вот так, рукой легионера
Распяли кроткого Христа...
Они все делают чужими руками, а потом говорят: «Это не мы. Это вот, римляне», или – «сами виноваты». Вот и ошибка наша на этой интонации – «сами виноваты», «весь народ». Какой же «весь народ»?! «Весь народ» – у меня в 69-м году бабушка сидела на лестнице и плакала, когда я говорил: «Да, бабушка, у нас Царь был кровавый». Она даже не могла ничего возразить, прекрасно понимая, как работает большевистская пропаганда. Сидела и плакала тихонечко. Я говорю ей: «Бабушка, да чего ты так расстраиваешься?» Не ожидал, что она так отреагирует, а у нее на сердце – великая скорбь из-за того, что я заблуждаюсь. А это был 69-й год, когда о Царе было запрещено говорить и думать. И она знала, что если начнет мне возражать, то я могу где-то проговориться, и тогда неприятностей не оберешься. Поэтому она только слезой и могла выразить свое сердечное состояние... А мой прадед 17 лет отсидел на Соловках только за то, что не захотел снять лампасы. Не погоны, которые воинские чины носят на службе, а обычные казацкие лампасы, да и то отказался их снять по бедности. У него в прямом смысле это были «последние штаны», которые он соглашался отдать в обмен на любые другие. Но ему дали лишь три дня на выполнение распоряжения и упекли на 17 лет на Соловки за этот невольный отказ… Поэтому не знаю, что такое «весь народ»… Это очень опрометчивые и громкие слова, их надо остерегаться.
Я не сомневаюсь, что все эти тяготы и страдания нашей страны – своеобразная «прививка от бешенства», которым чреваты укусы запада. Но если бы этого периода тяжелого лихолетья не было, то еще неизвестно, как бы мы выглядели сегодня в сравнении с той стартовой позицией, которую имели в начале века.
Источник: Газета «Православный Крест», № 7 (151) (от 1 апреля с. г.)
О некоторых важных аспектах этой темы мы побеседовали с общественным деятелем, монархистом, глубоко исследовавшим «царский вопрос», писателем и поэтом, донским казаком Сергеем Александровичем Матвеевым.
– Сергей Александрович, насколько сегодня актуален разговор о недействительности «отречения» Государя Николая II и необходимости покаяния нашего народа в предательстве своего Царя?
– Любое слово в защиту Государя очень важно. Но ныне часто приходится слышать, например, об «измене русского народа». На мой взгляд, это звучит неоправданно резко. Такая позиция неверна, так к покаянию не приведешь, это напрасная жесткость. Или говорят, что народ отрекся от Царя. Но вряд ли уместно вести речь о народе. Потому что государственный переворот в России сто лет назад совершила определенная четко организованная сила, не многочисленная, но чрезвычайно активная. А мы преуменьшаем значение диавольских козней.
«Русские люди»... – но сколько их было? Ведь те брожения, которые имели место в прозападном Петербурге – это еще не вся прекрасная крестьянская Россия, где 95% людей были привязаны к земле, к труду, ощущая себя всецело в руках Господа Бога. Самый аполитичный класс – это крестьяне, потому что они зависели от погоды, от урожая-неурожая. Да они только Боженьке молились, зная, что никакой правитель не может что-либо изменить без Его воли. Это были воистину Божии люди, почему и первый Царь Романов, когда награждал грамотой князя Пожарского, говорил, что князь тверд в защите «крестьянской веры»…
Конечно, многое можно списать на то, что народ развратился, погряз в грехах, так неадекватно повел себя… А можно взглянуть иначе и понять, что все силы огромного противодействующего сатанинского мира изначально были брошены на то, чтобы отравить атмосферу взаимоотношений Государя и народа. А позже, когда этот удар был нанесен – да, именно такой страшный удар, когда всему миру, в том числе и с помощью Церкви, было объявлено об «отречении» Николая II от престола, – тогда у народа сработал инстинкт самосохранения. Он принял «отречение» на веру, потому что невероятные силы и средства были брошены на утверждение этой лжи, и насколько мощные – мы еще не понимаем до конца. Мы просто говорим: да, вот, банкиры международные… Но весь этот механизм был четко отлажен, спланирован с невообразимой точностью в деталях, вплоть до выкручивания гаек с железнодорожных путей, чтобы Царь прибыл именно на станцию «Дно»...
Попробую объяснить. Дело в том, что в преступном мире, с которым я немного соприкасался, поскольку по происхождению я ростовский, а уличная жизнь у нас – уже героизм... Так вот, в этом мире есть такое понятие, как «убедить жертву в ее собственной виновности». Это важный момент – для того чтобы в будущем в ее сознании не сработал инстинкт мести. Жертве навязывается мысль, что она сама во всем виновата, чтобы даже по прошествии времени, когда злодеяние подзабудется, ей трудно было представить, что она именно жертва, а не бездеятельное существо, все это время занимавшееся лишь самобичеванием. Цель преступников в этом случае достигнута – на совершенное зло никакой реакции не последовало и не последует.
А тут, смотрите, как было дело: убедили всю страну, весь мир в «отречении» Николая II (см. Исследование подложного манифеста), и – как на это реагирует крестьянский класс? Он по естественному инстинкту самосохранения понимает, что если Царь «отрекся» и никакого правителя нет, то надо держаться хоть какой-то власти. А Церковь тут же и подсказала: да вот же, Керенский! Посмотрите, у нас временное правительство – это власть. И народ, конечно, под давлением, под гнетом той страшной мысли, что страна остается без власти, – да еще и Церковь говорит: приклоняйтесь, – вот он и приклонился. Этих людей легко понять. Им стоило покаяться в своей доверчивости, в том, что поверили на слово негодяям, но самих негодяев нам нужно обличать. Хотя при этом мы должны пребывать в покаянии за то, что утратили, не уберегли своего Царя. И Церковь обязана руководить и направлять это покаянное движение.
Вот подлинные слова Царя: «Может быть, необходима искупительная жертва для спасения России? Я буду этой жертвой, да свершится воля Божия». Вот свободная воля нашего Государя! Надо понимать, что искупительная жертва – жертва христоподобная, добровольная.
– Да, Сергей Александрович, вот и православные люди в Новороссии об этом же говорят. Мы просто еще не обозначили врага, поэтому у нас нет сплоченности, организованности и, следовательно, результатов. Наш враг – не Бандера, не только Бандера, – там глубже!
– Конечно, бандеровцы там – тупой таран. А главный враг – тот, кто держит и направляет эту силу. Иуда, понятно, негодяй, но были подлецы повыше рангом – это синедрион, который вложил ему сребреники в руку. Вот они-то и есть главные преступники. Потому что они – дети диавола, как им сказал Христос.
Много, много было предателей. Кстати, правильные замечания звучали еще лет десять назад у писателя О. Платонова по поводу того, что практически все отступники от Царя, подавляющее их большинство, были кантонисты. Кантонисты – призывники из еврейских местечек, которые делали карьеру в военном управлении. Николай II позволил им обучаться в высших военных училищах, и они потом, достигнув больших высот, его и предали. Это свидетельствует о том, что Царь наш никогда не был антисемитом…
– А вот удивительно, почему тогда храмы рушились руками народа? Не пять же тех процентов повсеместно церкви уничтожали в глубинках? Это ж все равно наша вина была, хоть обманутого, но народа…
– Я могу рассказать об этом на примере своей сторонушки. Есть у нас село Нижняя Журавка, недалеко от станицы Константиновка, где замечательный храм, который во время визита на Дон Николая II в его присутствии закладывался. Когда поднялась волна разрушений, она исходила от местного отребья. В каждом селе были такие представители самых низов, чернь, опустившиеся пьяницы, которые работать вообще не умели и ни на что созидательное были не способны. Их удел – доносы на соседей и раскулачивание трудолюбивых крестьян. Но это далеко не основная часть народа. Они в силу обстоятельств обрели власть и уже от имени новых правителей действовали согласно своему злому сердцу. Это они разрушали храмы. Так вот, было там два негодяя, в Нижней Журавке, которые стаскивали храмовые купола тракторами. Один из них вскоре нырнул в речку – и головой о камень, утонул. А другого молотилка смолола. И оба этих случая произошли буквально в течение месяца после надругательства над храмом. И народ это помнит, и все прекрасно все понимали. Ведь и в семье даже бывает, где, казалось бы, все единородные, что кто-то один оказывается духовно поврежденным. Но это, повторю, не большинство народа. Я в детстве пас овец и знаю, насколько это кроткие существа. И народ – это в определенном смысле кроткое стадо. Их гонишь – они идут безропотно. Это бычки еще могут взбрыкнуть или коровки, а овцы – уникальные существа, почему Господь и сравнивал с ними Своих чад. Людей-то наших нужно окормлять с любовью!
– А тема предательства Царя архиереями тоже ведь очень важная…
– Безусловно, ведь что такое «живая церковь»? Александр Введенский был «патриархом», который поддерживал государство, правительство, и многие священники перешли в эту «церковь». Высшее руководство, церковная иерархия, по сути дела, были полностью на стороне безбожной власти. А ведь это – серьезный уровень духовного повреждения. Но даже в самые трудные времена находились священники, которые смело противодействовали безбожному режиму. Об их подвиге почему-то мало кто знает. Многие из этих мучеников почили в полной безвестности, в тюрьмах и лагерях. А были и такие, которые возглавляли целые движения сопротивления – тамбовское крестьянское восстание, например, имело и религиозный характер, а не просто было требованием дать обещанную землю. Там участвовали священники, которые воодушевляли поднявшихся крестьян и вместе с ними погибли. Это еще далеко не полностью раскрытая страница истории...
– Но кто же ее раскроет, если курс пока тот же? Вон, мы хунту на Украине не можем открыто хунтой назвать. «Ваше величество, господин Порошенко» священноначалие к нему обращается…
– Мы должны говорить правду, которая останется в веках. Врагов обязательно нужно обличать, чтобы люди уразумели, откуда исходит реальная опасность. Потому как они стремятся водить нас за нос, постоянно натравливают друг на друга – немцев на русских, мусульман на христиан… Они делают это мастерски, чтобы только отвести удар от себя.
Чужой рукой водить умело
Наука, в общем, не проста –
Вот так, рукой легионера
Распяли кроткого Христа...
Они все делают чужими руками, а потом говорят: «Это не мы. Это вот, римляне», или – «сами виноваты». Вот и ошибка наша на этой интонации – «сами виноваты», «весь народ». Какой же «весь народ»?! «Весь народ» – у меня в 69-м году бабушка сидела на лестнице и плакала, когда я говорил: «Да, бабушка, у нас Царь был кровавый». Она даже не могла ничего возразить, прекрасно понимая, как работает большевистская пропаганда. Сидела и плакала тихонечко. Я говорю ей: «Бабушка, да чего ты так расстраиваешься?» Не ожидал, что она так отреагирует, а у нее на сердце – великая скорбь из-за того, что я заблуждаюсь. А это был 69-й год, когда о Царе было запрещено говорить и думать. И она знала, что если начнет мне возражать, то я могу где-то проговориться, и тогда неприятностей не оберешься. Поэтому она только слезой и могла выразить свое сердечное состояние... А мой прадед 17 лет отсидел на Соловках только за то, что не захотел снять лампасы. Не погоны, которые воинские чины носят на службе, а обычные казацкие лампасы, да и то отказался их снять по бедности. У него в прямом смысле это были «последние штаны», которые он соглашался отдать в обмен на любые другие. Но ему дали лишь три дня на выполнение распоряжения и упекли на 17 лет на Соловки за этот невольный отказ… Поэтому не знаю, что такое «весь народ»… Это очень опрометчивые и громкие слова, их надо остерегаться.
Я не сомневаюсь, что все эти тяготы и страдания нашей страны – своеобразная «прививка от бешенства», которым чреваты укусы запада. Но если бы этого периода тяжелого лихолетья не было, то еще неизвестно, как бы мы выглядели сегодня в сравнении с той стартовой позицией, которую имели в начале века.
Источник: Газета «Православный Крест», № 7 (151) (от 1 апреля с. г.)
<-назад в раздел
