Перед каждым сознательно верующим и церковно ориентированным современным человеком рано или поздно встает вопрос о достоверности житий святых. До настоящего времени, насколько знаем, в нашей православной литературе он подробно не рассматривался. Что такое жития – басни, легенды, благочестивые вымыслы, набожные фантазии, как думают многие у нас и как воспринимают их чаще всего на Западе? Или в них содержится историческая истина? Может быть, это некий особый вид церковной беллетристики, религиозные повести известных и неизвестных церковных писателей, рожденные в благородном порыве к святости? Или же там описаны подлинные деяния, труды и чудеса реальных людей, поживших в подвиге и достигших духовного совершенства?

Мы постараемся ответить на этот вопрос на основании достоверных исторических фактов, а также векового церковного сознания – убеждений, традиций и преданий, имеющих для нас, православных христиан, значение объективных доказательств. Ибо мы веруем в то, во что верует Святая Церковь, и принимаем все, что она приняла и одобрила как святое, будучи сама святой и непорочной (см.: Еф. 5, 27), столпом и утверждением истины (см.: 1 Тим. 3, 15).


Святая Церковь, основанная Господом Иисусом Христом на земле, как историческое явление имеет свои начало и историю. В ее ограде спасалось и спасается безчисленное множество христиан, подвизались сонмы угодников Божиих, просияло немало великих мужей. Они оставили по себе столь глубокое наследие, что Церковь не могла предать их имена и подвиги забвению. Апостол Павел советовал первым христианам: Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жителства, подражайте вере их (Евр. 13, 7). Следуя этому священному завету, Святая Церковь еще с древнейших времен сохраняла и записывала воспоминания как о Христовой проповеди, искупительных страданиях, Крестной смерти и славном воскресении (святые Евангелия), так и о свершениях Святых Апостолов и их преемников. Первые жития – это книга Апостольских Деяний, повествующая о делах святых благовестников Петра, Павла, Варнавы и прочих. Вскоре после этого появились жизнеописания и апостольских мужей – священномученика Поликарпа, епископа Смирнского, святого мученика Иустина Философа, священномученика Климента Римского и иных. Между тем Церковь Христова сохранила память и о всех тех событиях из жизни Святых Апостолов, которые не отражены ни в Евангелиях, ни в Деяниях, ни в Посланиях, вошедших в новозаветный канон. Известно, что Апостолы совершили намного более описанного в Новом Завете. Разумеется, Церковь не могла относиться к памяти об их трудах, чаще всего венчавшихся мученической смертью за Христа, пренебрежительно. Как история помнит деяния великих Царей, полководцев и первооткрывателей, так и Церковь ревностно слагала в своем духовном хранилище свидетельства о подвигах князей Царствия Божия – Святых Апостолов, которые, облеченные Божественной силой, произвели величайший духовный переворот в истории человечества и тем обезсмертили свои имена не только на земле, но и на Небесах.


Церкви Христовой не суждено было мирное и спокойное возрастание. На ее земном существовании отразилось предсказание Господне: Аще Мене изгнаша, и вас изженут (Ин. 15, 20). На протяжении всей своей истории и ныне Церковь была и остается воинствующей. Особенно яростным гонениям она подвергалась в первые три века своего бытия. Однако в этот бурный период Церковь не только не ослабела, но, напротив, значительно укрепилась, подобно дубу при сильных порывах ветра. В то время в ней воссиял великий сонм святых – многочисленных мучеников. Они отдали свои жизни за Христа, омылись страданиями от грехов, освятились в муках и запечатлели свою преданность Христу кровью, оставив нам примеры самоотверженной любви к Богу и к истине. Они явились настоящими героями и верными последователями Спасителя и Святых Апостолов. Подвигами и неустрашимым исповеданием веры мученики показали себя примерами служения Богу – как для своих современников, так и для будущих христианских поколений. Могла ли Церковь, еще с первых веков тщательно собиравшая сведения о своих лучших чадах, презреть эту любовь к себе мучеников Христовой веры? Напротив, ее стремление как можно больше узнать о столь возлюбивших Бога людях проявилось в тот момент с особой силой: ведь эти сведения были великим утешением и укреплением для верующих тех времен и назиданием для потомков. Большая часть житий мучеников была написана непосредственно в период гонений или в ближайшее к этому время. Поэтому они являются древнейшими повествованиями и имеют множество доказательств своей подлинности.

Укажем в первую очередь на важнейшее. Римские проконсулы и судьи, занимавшиеся судопроизводством, повелевали подробно фиксировать в специальных актах ход судебных процессов по делам святых мучеников и вообще всех подсудимых лиц. Эти судебные акты известны в науке как acta proconsularia, praesidialia, judiciaria. В них, согласно требованиям судебной процедуры, точно отражались все вопросы, адресованные святым мученикам, их ответы, а также мучения, которым они были подвергнуты. Сами acta proconsularia не сохранились. Но они использовались составителями мученических житий и зачастую даже переписывались дословно. Поэтому в некоторых повествованиях о мучениках лицо автора как бы совсем отсутствует, скрываясь за объективной истиной, почерпнутой из архивных документов. Известно, что христиане доставали эти ценные бумаги из римских судилищ, либо изымая их тайно, либо получая через друзей, либо, наконец, выкупая за дорогую цену у судебных чиновников. Можно привести следующий пример. В предисловии к житию святых мучеников Прова, Тараха и Андроника (память 12 октября; здесь и далее даты указаны по церковному календарю), осужденных на смерть при Диоклетиане в 304 году, составитель указывает, что приобрел судебные акты у некоего чиновника по имени Себаст за большие деньги и переписал их.

Римская судебная практика была такова: всем мученикам задавали типичные, по сути одинаковые вопросы, от всех требовали одного – отречения от Христианской веры, всех подвергали тем или иным мукам. Если святые не отрекались, их, как правило, увещевали и заключали в темницы, а в случае непоколебимого упорства, избив, осуждали на смерть. Этой неизменной римской практикой и объясняется то обстоятельство, что жития мучеников почти всегда однообразны и составлены будто по шаблону. Но для знакомых с формами римского судопроизводства это однообразие служит доказательством исторической подлинности таких повествований. А создавались они христианами или в качестве посланий от одной Церкви к другой, или как назидательные рассказы для укрепления в вере.


Но не все мученические жития составлены на основании судебных актов. Многие были записаны со слов очевидцев страданий, друзей святых. Таков, например, случай мученика Феодота Анкирского (память 18 мая), житие которого написал его сподвижник и свидетель мук некто Нил. Автор жития святого мученика Понтия Римлянина (память 5 августа) – его сверстник и друг Валерий. О мученике Василиске (память 3 марта) поведал присутствовавший при его казни Евсигний, который и сам позже пролил кровь за Христа. Воспоминания о страданиях преподобномученицы Февронии Сирской (память 25 июня) также оставила их очевидица инокиня Фомаида. Подобным образом появились и жития святых Феодора Стратилата (память 8 февраля), Феодора Тирона (память 17 февраля) и иные.

Эти факты не позволяют сомневаться в достоверности изложенного в мученических житиях. Встречающиеся в них описания чудес не противоречат историчности событий. Напротив, эти истинные божественные чудеса, совершавшиеся силой Господней, являются историческими фактами. Если и в нашей повседневной жизни порой происходят необъяснимые вещи, то тем более они вероятны для необыкновенных обстоятельств мученических подвигов, когда, с одной стороны, требовалось укрепить святых страдальцев, а с другой – посрамить язычников, не веровавших в существование и всемогущество единого истинного христианского Бога.

Отметим и еще некоторые важные моменты, укрепляющие веру в истинность чудесных событий, отраженных в житиях мучеников. Сами языческие судьи иногда повелевали фиксировать не только допросы и все страшные пытки, в которых святые оставались непоколебимыми, но и сопровождавшие их чудеса. Так, в житии мученика Акакия сотника (память 7 мая) говорится, что долго, но безуспешно истязавший его воевода Вивиан приказал комментарисию (смотрителю тюрьмы, – примеч. пер.) описать все деяния святого, чтобы с этим подробным разъяснением отправить того к игемону (правителю области, – примеч. пер.) Флаккину во Фракию. Естественно, это письмо, свидетельствовавшее и о чудесах мученика Акакия, приписанных неверовавшими язычниками силе некоего тайного христианского волшебства, вероятно, было использовано при составлении жития угодника Божия.

Кроме того, почти все святые предавались на мучения и казнь публично, перед множеством народа, в среде которого находились и христиане – вот они-то и становились живыми свидетелями мук и чудес, сопровождавших страдальческие подвиги исповедников Христовых. Их воспоминания впоследствии служили достоверными источниками при написании житий.

Почитание мучеников в Церкви развивалось естественно. Благочестивые христиане забирали их тела и погребали с особыми почестями. Видя совершавшиеся Богом через них как прижизненные, так и посмертные чудеса, они с верой просили страдальцев за имя Христово о помощи и укреплении в вере, а вскоре начали возводить в их честь и храмы. Во многих житиях мучеников рассказывается, что верные, тайно посещая их в темницах, целовали их вериги, обвязывали раны и собирали капельки их крови на платки как святыню. Также в древнейших житиях описываются чудеса, происходившие с мученическими мощами.

Из наиболее ранних житий известно «Страдание Поликарпа» («Passio Polycarpi»), содержащееся в Послании Смирнской Церкви к Фригийской и упоминаемое древним церковным историком Евсевием (Церковная история. Кн. IV. Гл. 15). (Св. Поликарп принял мученическую кончину 23 февраля 156 года в царствование Антонина Пия (138–161)). Священномученик Дионисий Александрийский († 265) написал Послание к Антиохийскому епископу Фабиану, в котором подробно рассказал о гонениях в Египте при Декии (Евсевий. Указ. соч. Кн. VI. Гл. 41–42). Во многих письмах священномученика Киприана Карфагенского († 258) содержатся повествования об исповедниках и мучениках Северной Африки. К одним из самых ранних мученических житий относятся и свидетельства о святом Иустине Философе († 165; память 1 июня), признанные двумя древними историками – Евсевием и Никифором. У святого Иеронима Стридонского († 420) в его книге «De viris illustribus» («О знаменитых мужах») также собрано много житий мучеников. К числу древних принадлежит житие святых мучеников Карпа, Папила, Агафадора, Агафоника (память 13 октября) и иные.

Составленные во время и после гонений жизнеописания святых мучеников и исповедников вскоре начали объединяться благочестивыми лицами в особые сборники; так постепенно появлялись книги житий. В качестве первого опыта полного собрания известных повествований о мучениках можно отметить труды церковного историка Евсевия, достоверность которых не подлежит сомнению.

Книги с мученическими житиями настолько ценились в древней Церкви, что читались во время богослужений наряду со Священным Писанием. Примечательно, что Карфагенский Собор, запретивший в храмах чтение каких бы то ни было книг, кроме Священного Писания, постановил оглашать для наставления верующих жития мучеников во дни их памяти (см. правила 24 и 46). Еще одно интересное свидетельство на эту тему находим у святого Иеронима, который пишет о том, что неканонические книги предназначены «для назидания народа, а не для подтверждения авторитета церковных догматов».

О почитании, которым пользовались в древности сказания о подвигах и страданиях святых, можно судить по тому, что похвальные слова в их адрес содержатся в творениях великих Отцов Церкви. Так, святитель Григорий Нисский восхвалял жизнь мученика Феодора Тирона, святитель Иоанн Златоуст – мученика Вавилы, а преподобный Ефрем Сирин – преподобного Авраамия. Этот факт ясно свидетельствует о том, что Святые Отцы верили повествованиям о деяниях и чудесах прославляемых ими угодников Божиих и, следовательно, является еще одним доказательством их правдивости.




Вспомни, душа моя, жизнь и подвиги Святых Отцов и вздохни, и прослезись о своем нерадении. Поистине, Спаситель мой, как и сказал Ты: В доме Отца Моего обителей много (Ин. 14, 2). Много и рек, но текут они в одно море. Много и путей, но ведут они в один город. Поистине и добродетелей, душа моя, у Христовых угодников, как плодов у лозы, много, но вводят они в одно Царство.

Услышь же в подробностях снова, что скажу тебе, о душа моя. Вспомни того мужественного и терпеливого старца, который затворился в келье и не выходил оттуда лет двадцать и больше. Кроме того был прикован цепью, словно скот безсловесный, окован тяжким железом и ел только раз в день и то сухую пищу, и не умолкал язык его на молитве ни днем, ни ночью. И место, где стоял он на молитве, орошал своим потом. И ученик его также сидел на цепи, окованный тяжким железом, пока не протерлись бока его и не вытекло много крови. Ноги же его отекли и лопнули, и жидкость сочилась из них, так что жутко было смотреть. Ел же он только раз в день, и сильно иссохло тело его: только кости да жилы.

Вспомни, душа моя, Анастасия мниха, имевшего обыкновение всю церковную службу стоять, не двигаясь с места, и никогда не садиться. Ноги его одеревенели до пояса и затекли от стояния.

Вспомни, душа моя, Максима, Василия и Исидора юродивых. Земля чуть не трескается от мороза, они же – наги и босы, и голодны. Максим ни мороза, ни зноя не ощущал. Василий же, когда его спрашивали: «Как, отче, терпишь ты эту нужду?» – кротко отвечал: когда, мол, проголодаемся или захотим пить, или озябнем, следует терпеть, и даже если сильнее мучимы будем, все равно следует терпеть. И тогда начнут облегчаться болезненные тяготы. И так навыкнем терпению и прочим добродетелям. Исидор же говорил себе: терпи эту беду, душа моя, Царствия ради Небесного.

Вспомни, душа моя, великих постников: Моисея Боговидца, Илию Пророка, Николая Чудотворца, Памву Великого, Савву Освященного и Евфимия Великого. Сколько вкусили голода и жажды! Ты же совсем не хочешь голодать.

Вспомни, душа моя, великомученика Георгия и великомученика Иакова Персиянина; сорок мучеников Севастийских и великомучениц Ирину и Екатерину. Одному прибивали гвоздями к ногам сапоги, расплющивали его бревнами и раздирали крючьями. Другого же рассекали на части и урезали, словно лозу. Одни сподобились принять нетленные венцы в озере, других же нещадно истязали железом и изводили различными иными пытками. <…>

Вспомни, душа моя, Симеона Столпника и ужасные раны его, откуда выползали черви. Всю неделю он не ел, а свою долю хлеба отдавал нищим. Потом был изгнан из монастыря и вверг себя в колодец, полный разных гадов: аспидов, ехидн, змей и скорпионов. И даже гады разбежались от него. Вспомни также о его сорокалетнем стоянии на столбах. Он мок под дождем, летом сгорал от зноя, а зимой замерзал. И на других столбах стоял он. А едой его были моченая чечевица и вода. И была на ноге его рана, и черви сыпались из бедра его. Он же подбирал их, говоря: «Ешьте, что вам Бог дал». И стоял два года на одной ноге. А ты, душа моя, совсем не хочешь пострадать.

Вспомни, душа моя, Архиппа, иже в Хонех, шестьдесят лет не вкушавшего ни хлеба, ни мяса, ни вина и не омывавшего тело свое. Пищей же его были дикие травы, которые он варил и ел без соли. Но и их он ел только раз в неделю. И по необходимости трижды в неделю пил воду по три унции. Постелью же ему служили острые камни. Говорил он: «Не дай мне, Господи, порадоваться на земле ни единого дня за всю жизнь мою!» Изнуряя свое тело бдением, никогда не имея отдыха, пострадай, пострадай, душа моя! Хотя бы небольшому мучению подвергни себя, потому что поищешь потом и поплачешь, а не найдешь времени пострадать. <…>

О, окаянство наше и злые козни беса, противника нашего, омрачающего наши умы ничтожными заботами и безпечностью! Всегда слушаем и читаем священные книги и евангельские заповеди Христа, апостольские предания и Святых Отцов поучения, жития Святых Отцов и страдания мучеников – как спаслись; всегда читаем тропари и кондаки святым, славословия в их честь, а никогда не внимаем. Надеемся все спастись, а никогда не совершаем спасительных дел. Все желаем Царствия Небесного и грядущей радости, а никогда себя не заставляем и не заботимся. Все слышим, что телесный покой и вожделения ведут к мукам, а никак не избавимся от них. Все знаем, что плоть наша тленна, а никак не прекратим угождать ей. Все знаем, что смертны, а никогда не опечалимся, да еще и не бережем время, отпущенное для спасения. Хороним своих братьев так, словно не братья наши умирают, и сами живем, словно безсмертны.

Все мы слышим о нескончаемых муках, а ни разу не испугались. Все слышим, что настают уже последние времена и антихрист, а ни разу не ужаснулись. Все знаем, что пришествие Христово уже готово свершиться, а ни разу не встрепенулись. Словно не для нас написаны книги, словно не нас обличают, словно не мы слушаем и, читая, насмехаемся. О, помраченный наш разум! Воистину, званы все, а избранных мало. Но воспрянем же, постараемся и припадем к Господу Богу нашему, Ему же слава, и прежде бывшая, и ныне, и присно, и во веки веков.


Источник: Газета «Православный Крест», № 9 (177) (от 1 мая с. г.)