I. Св. церковь ныне празднует память св. Кирилла, просветителя славян. Св. Кирилл до принятия монашества назывался Константином. Был у него брат Мефодий. Родом они были из г. Солуня – того самаго, куда апостол Павел писал свое послание; происходили они от родителей благочестивых, которых звали Лев и Мария. Отец вскоре умер, а Константина отдали в училище, где он с любовию занимался науками. На 15 году Константин был вызван в Царьград ко двору в соученики юному царевичу наследнику Михаилу, чтобы примером Константина заохотить наследника к учению и ко всему прекрасному. В числе учителей здесь был Фотий, ученейший муж своего времени, впоследствии патриарх Константинопольский. Он полюбил Константина и даже сдружился с ним. Константин успел во всех познаниях, как нельзя более, и за свою ученость получил название философа. Вскоре он был посвящен в священники и был назначен библиотекарем при храме св. Софии, а потом учителем в одном высшем учебном заведении, где назначено ему преподавать философию и языки, которые он знал в совершенстве; но не лежала его душа к жизни мирской, – он искал уединения, желал быть отшельником, для чего и удалился на одну гору в монастырь; здесь сошелся он с братом своим Мефодием, который ранее оставил мир, и вместе с ним проводил время в посте, молитве и ученых трудах. Промысл, неведомо для них, готовил братьев к великому подвигу – просвещению славян.

В 862 году некоторые славянские князья прислали в Константинополь к греческому императору послов с просьбою прислать просвещенных людей, которые бы сообщили славянам учение Христово и службу церковную на родном славянском языке, так как вера Христова преподавалась славянам этим на языке латинском, для славян непонятном. Царь и патриарх решили на это дело позвать Константина. Константин не отказался. «Хоть я слаб и болен телом, – сказал он, – но иду к славянам с радостию». Но труд этот был нелегкий. У славян не было своей азбуки. Нужно было славянскую азбуку изобрести, и тогда только можно было переложить священныя и церковныя книги на понятную для славян речь. Константин наложил на себя 40-дневный пост и в монастырском уединении молил Бога вразумить его составить славянскую азбуку. Молитва его услышана. Азбука была им составлена. Многия буквы были взяты с греческого языка, другия изобретены вновь. Константин немедленно приступил и к переводу священных книг, с греческого на язык славянский. Переведены сначала самыя нужныя. Первыя слова, переведенныя им, были величественныя слова пасхального Евангелия: «в начале бе слово и слово бе к Богу и Бог бе слово». Слова, читаемыя в Светлое Воскресение, как бы предвещали и духовное воскресение славянских народов.

Действительно, скоро славяне стали просвещаться верою Христовою в полном смысле этого слова. В одном месте, как говорит предание, 4500 славян язычников перешли в христианство только потому, что услыхали учение Христово на родном, понятном для них языке. Можно представить, какая вновь между славянами была радость, когда переведены были не только священныя, самыя необходимыя книги, но и богослужебныя, когда и утреню, и литургию, и вечерню стали совершать на понятном славянском языке. Так Константин с братом Мефодием, вместе и порознь, ходили во все славянские земли и разносили это духовное сокровище – священныя и богослужебныя книги на родном языке. Все радовались и благодарили Бога, – князья учреждали училища, давали учеников, которые учились и других потом учили славянской грамоте.

Не нравилось это только прежним учителям славян латинским и немецким, которые преподавали учение веры и совершали службу на латинском языке и которых теперь христиане, их бывшие ученики, оставляли. Они подняли с Константином спор и говорили, что только на трех языках нужно хвалить Бога – на тех, на которых была устроена Пилатом на кресте надпись – на еврейском, греческом и римском. Константин говорил, что Пилат в этом случае учителем быть не может, – что у царя Давида все народы призываются к хвалению Бога, и Сам Спаситель сказал: идите, научите все народы. То и другое дело предлагается понятно на родном, понятном каждому народу, языке. Долго Константин убеждал их.

Наконец известие об этом споре дошло и до Рима, до папы. Папа пожелал видеть Константина и Мефодия и вызвал их в Рим. Но он дело их одобрил, положил славянские книги на престоле, сам служил по ним и другим велел служить. Из Рима однакоже не суждено было Константину возвратиться на дальнейшие евангельские труды. Он ранее брата Мефодия созрел для вечности и вот настал конец его жизни. Во время тяжкой болезни он утешен был явлением Господа, звавшаго его в небесныя обители. Больной принял иноческий образ с именем Кирилла и так пробыл еще 50 дней. Наступил час смерти. Простерши руки, Кирилл со слезами молился о возращении церкви Христовой, об утверждении и сохранении в вере и единомыслии славянского племени и избавлении его от наветов врагов. «Устрой их, Господи, сильною десницей Твоею, заключил он свою молитву, и покрой кровом крыл Твоих, да все восхваляют и славят имя Твое святое Отца и Сына и Св. Духа. Аминь». А брата своего Мефодия убеждал не оставлять начатаго дела для славян и говорил ему: «мы, брат, тянули с тобой одну борозду и я, падая на гряде, кончаю свои дни. А ты не оставляй нашего учения, ты этим лучше можешь спастись, чем на любимой тобой горе». Облобызав брата и учеников святым целованием с хвалением на устах Бога, Кирилл мирно почил о Господе 42 лет в 14 день февраля 869 года.

II. а) В св. Кирилле поучительно прежде всего то, что он больной, слабый оставляет свое любимое уединение, свой келейный покой, и идет на труды апостольские. – Больной, и идет, – слабый, и однакож не отказывается от трудов, не отказывается потому, что надеялся своим трудом принести пользу, что за грех считал скрыть тот талант, которым обладал. Какая ревность! Какое самопожертвование! Дай Бог, чтобы всегда было больше подобных самоотверженных тружеников для славы имени Христова и для спасения ближняго. Но кто же может быть таким ревнителем? Одни ли пастыри церкви? Нет, каждый, просвещенный верою Христовою, должен быть светом для других. Вы есте свет мира. Тако да просветится свет ваш пред человеки, говорит Спаситель. Да разумеваем друг друга в поощрении любви и добрых дел, говорит апостол. И ученый, и учитель, и знатный, и богатый, – все должны, кого можно, наставлять, вразумлять, поучать.

б) Св. Кирилл, ревнуя о душевном спасении славян, изобрел славянскую грамоту для них, каковым безценным изобретением воспользовались и мы, русские, как славянское племя, и перевел на славянский язык все священныя и богослужебныя книги для того, чтобы славяне лучше понимали и усвоивали слово Божие и чтобы с сознанием стояли за службами церковными. Пойми, православный христианин, для чего и тебя учат грамоте и на что ты должен прежде всего употреблять ее знание – на чтение и изучение слова Божия и для того, чтобы с большим пониманием стоять за службами церковными. Но никогда на Руси не было до таких пределов распространено образование во всех классах народа, как ныне, и однакож, что мы видим? Никогда еще не было и такой нелюбви к духовному чтению, как ныне. Бывало псалтирь многие знали чуть не всю наизусть, а ныне вне службы церковной многие ли ее знают и читают? Бывало, четьи-минеи были настольными книгами, целые вечера проводили за чтением их, все семейство наслаждалось слушанием их, а ныне едва увидишь только евангелие, но и оно читается далеко не всеми и имеется далеко не во всех домах. Не берут в руки сокровища небеснаго, не читают слова живаго, чуждаются пищи Божественной, нетленной, этой манны, принесенной с неба Самим Сыном Божиим, не читают даже тогда, когда оно переведено для большаго понимания на русский язык, – скажите: какая ошибка может быть непростительнее и гибельнее этой ошибки? Вместо того, чтобы пить из чистаго источника воду живую, ведущую в жизнь вечную, пьют с услаждением мутную и грязную воду безнравственных и безбожных учений, отвращающих от Бога, жизни святой и наследия царствия небеснаго.

А служба церковная, которая чрез перевод с греческого на славянский язык стала так удобопонятна почти во всех частях своих – эта служба много ли услаждает нас? – К несчастию нужно сознаться, что многие за службами в храме совсем не бывают, несмотря на то, что живут на самом близком разстоянии от него. Многие во время праздничной службы предпочитают оставаться дома и заниматься житейскими делами или проводят время во сне. Другие спокойно вместо службы под праздник отправляются в какое-нибудь увеселительное место, или к родным и знакомым, где проводят время в песнях, играх, плясках и других греховных удовольствиях, или к себе приглашают с этою же целию. Служба Божия, которую с такою любовию перевели славянские первоучители на понятный для нас язык, таким образом оставляется, забывается, разменивается на светские удоволъствия. Как глубоко чрез это оскорбляют такие христиане св. первоучителей! Как еще более этого оскорбляют Бога и Христа Его, не почитая дней и действий священных, угождая врагу, служа плоти и греху в такие дни, которые всецело принадлежат Христу!

III. Убоимся подобного надругательства над священным, убоимся Бога, будем чтить дни Господни, возлюбим службу Божию и с радостию пойдем в храм Господень, как только услышим зов в него. Только при такой любви к храму земному, к хвалению Господа на земле, мы с радостию переселимся и в храм небесный, когда наступит час переселения в него.