С молитвой и поклоном: В Брянске прошли памятные дни Русского отрока-певца Максима Трошина
05.07.2019
В Брянске прошли памятные дни Максима Трошина, жертвенно погибшего юного певца, патриота и духовного подвижника в годы последнего для России смутного времени.
Панихиды были отслужены архимандритом Никитой (Заиграйкиным) непосредственно в храме в честь Тихвинской иконы Божией Матери и на Центральном кладбище Брянска. Этот хорошо известный в российских пределах священнослужитель в свое время ввел семью Трошиных в Церковь, стал Максиму крестным отцом, духовным и творческим наставником.
Среди клириков Тихвинского храма, помогавших настоятелю в молитвенном служении, был заметен иерей Николай Ланцев. Некогда он, еще будучи мирянином, вместе с Трошиными, другими первыми прихожанами восстанавливал этот храм и уже после смерти Максима, его отца, Юрия Павловича, помогал в строительстве часовенки над их могилами.
Желание послужить панихиду на этих могилах выразил иеромонах Антоний (Короткий) в письме Надежде Михайловне Трошиной, которая продолжает служить в Тихвинском храме:
«Мне не пожелать лучшего друга и молитвенника. Давно дорожу памятью о Максиме. Неожиданно произошло мое знакомство с ним. Произошло на встрече друзей в монастыре. На следующий день не мог думать ни о чем другом. Готов был кричать об этом открытии».
Печальная дата в судьбе брянского юного дарования на этот раз больше прежнего привлекла внимание людей, которых вроде как и нельзя было назвать паломниками, посещающими известные всем православным сакральные, святые места, но которые устремились сюда за сотни километров с поклоном Максиму за неземной чистоты голос, боль и правду поразительного выражения в его песнях.
Еще до службы в храме к матери Максима подошли одетые в темные, но не монашеские, одежды Олег и Екатерина из Липецкой области. Рассказали о том, как песни Максима побудили их собраться в дорогу.
Среди прихожан угадывались и другие дальние гости.
В цветах, которых с утра у могил было немало, Надежда Михайловна вдруг увидела небольшой портрет в белой рамке. На нем был узнаваемым ее сын еще детских лет с выразительными голубыми глазами и изображением поющего соловья в монастырском окне рядом. Надписи и посвящений на обратной стороне картины не было. Но на другой день автор сам объявился в Тихвинском храме.
Это была молодая женщина, приехавшая из Оренбурга увидеть в эти дни многое из того, что связано с Максимом. Свою историю она записала в школьную тетрадь и перед отъездом передала ее Надежде Михайловне с разрешением другим обращаться к ее исповедальному тексту.
Рассказ Юлии Игнатовой из Оренбурга:
«Я прежде жила без Бога. Родители не были религиозными. Отец занимался компьютерными технологиями, мать – экономикой. Но крещена я была по настоянию прабабушки Анны в первые дни после своего рождения. Она жила в большом оренбургском селе. Была мастерицей по вязанию пуховых платков. Один из ее узоров отнесен к достижениям труда российских пуховниц. Еще с войны, когда село осталась без мужчин и священнослужителя, она, человек, близкий к Церкви, исполняла в приходе все дозволенные ей обряды и таинства, прекрасно пела в церковном хоре.
Жила я, не обращаясь к Господу, и не видела в этом причины своих повседневных бед. Их было же немало – хронические заболевания, сильные спинные боли, панические атаки, депрессия, проблемы, сопутствующие распаду моей некогда счастливой семьи, работа не по вузовской специальности.
В ночь со второго на третье ноября минувшего года я вижу сон. Будто я и мама заходим в белую церковь. Проходим к иконам, а у стены на лавочке парень сидит. Заметил нас, встал и также подошел к иконе Божией Матери. Я смотрю на него и узнаю Максима по тому образу, который у меня уже создался о нем.
Впервые Максима Трошина я увидела на российском телеканале "Спас". Случайно переключилась на документальный фильм о нем. Умилил момент, когда он учил пению младшего брата. Потом был сериал "Громовы". Мама смотрела, а у меня на это не было времени. Услышала только наложенный на заключительные кадры пронзительный голос в песне о монахе, просившем соловья не петь над его могилой. Стала искать по интернету сведения об исполнителе. Была удивлена, что им оказался уже знакомый мне по "Спасу" юноша.
И вот теперь, во сне, он оказался рядом у иконы. Говорит нам: "Дайте, пожалуйста, двадцать рублей". Мама протягивает ему две латунные монетки по десять рублей. Он слегка улыбается и… Тут я просыпаюсь. Не увидела, взял ли он деньги?
С утра не могла найти себе места, жила этим сном. Пересказала его маме в деталях, словно все случилось со мной наяву. Она все объяснила моей впечатлительностью. К вечеру, мол, все пройдет. Не прошло.
На другой день, в большой праздник Казанской иконы Богородицы, я засобирала маму в церковь. Говорю, надо подать милостыню. Обязательно двадцать рублей и обязательно мужчине какому-нибудь.
Пришли к храму и не знаем, кому подать. Нет просящих. Один старичок-инвалид на коляске у ворот привлек внимание.
Говорю маме: "Иди, хоть ему подай!" А сама чувствую, что не тому, другому это надо. Мама с деньгами едва направилась к инвалиду, как тот укатил от нее очень быстро. Как от огня.
Стали мы назад собираться. Но решили прежде зайти в магазин в стороне от дома. Вроде и большой нужды в продуктах не было. Погода такому маршруту также не благоприятствовала: была плохая – дождливая, холодная.
Стоим мы у светофора. А из толпы, одетой в серое для дождя, на другой стороне улицы широко и солнечно улыбается нам человек. Улыбается, как это может делать человек, если не сказать что больной, то человек явно чудаковатый.
Зеленый свет зажегся, и мы пошли через переход. На середине улицы светлый человек встает перед нами и говорит:
– Подайте, пожалуйста, мне не хватает.
– Сколько нужно? – спрашиваю у него.
А он кулачок разжимает. На ладони – мелочь разная. Показывает на десятирублевую монету.
– Вот таких мне две надо. Желтеньких. Надо две.
Он явно не разбирался в деньгах. Странным он казался и в то же время будто лучился добротой.
Меня поразила связь пережитого во сне и этой реальной встречи с человеком не от мира сего.
Деньги прохожему, конечно, дали. Он поблагодарил и продолжил свой путь.
Мы же перешли дорогу и не могли дальше ступить шагу. Моей маме плохо стало. А я рыдала. Две недели плакала, словно прорвало.
Со слезами многое, меня тяготившее прежде, ушло. Печаль сменила прежнюю боль, вымарала прошлые поводы для волнения и безпокойства. Свое новое состояние я нашла прекрасным и часто стала дополнять его посещениями храма. Уже не просто, чтобы поставить свечку и перекреститься. Задерживалась на час, другой. Скоро легко могла выстаивать службу. И этим временем стала дорожить, получая в церкви сердечную радость и душевное успокоение, готовность к добрым делам и всепрощенческой любви к другим людям.
После того, как стала принимать боль других на себя, избавилась от собственных физических мук.
Стала читать Евангелие, книги о житии православных святых.
Конечно, продолжила собирать записи о творчестве и жизни Максима. Он помог мне, указал дорогу к храму именно тогда, когда я крайне нуждалась в этом. Будто прабабушка Анна попросила его явиться мне.
Мной овладела большая душевная потребность, не обязанность, помолиться на могилах Максима и его отца, низким поклоном выразить благодарность здравствующим ныне матери Максима, Надежде Михайловне, и настоятелю Тихвинского храма батюшке Никите».
Этому рассказу не нужны комментарии. У каждого свой путь к Богу. Но с первым шагом иногда помогают те, кто оказывается рядом совсем не волей случая. В истории с Юлией Игнатовой это сделал Максим Трошин.
В следующем году календарь отсчитает уже двадцать пять лет со времени, как прервалась его земная жизнь.
Николай Исаков, полковник в отставке,
ветеран боевых действий, кавалер ордена Мужества
и медали Русской Православной Церкви прп. Сергия Радонежского 1-й степени,
г. Брянск
«Отчего так душа растревожена.
Век недолог земной красоты.
На могиле Максима Трошина
На снегу замерзают цветы.
Ты для многих во время безбожия
Был небесным незримым мостом,
Что ведёт от грехов бездорожия
В Царство Света с Владыкой Христом.
И в глазах за весь мир опечаленных
Отразилась Великая Русь.
Пусть на сердце не будет отчаянья —
За тебя, милый друг, помолюсь.
Верю, солнце взойдёт над Россиею,
Возвратятся домой соловьи,
И споют уже с новою силою
Нам прекрасные песни твои!»
А. Коняев
___________________
См. также:
<-назад в раздел