По-польски «Европейский Союз» называют –  «Эуропейська Уния»… Какое поразительное совпадение, не правда ли? И тем более поражает забвение части духовенства УПЦ исторических уроков, глубокими кровоточащими язвами свидетельствующих о том, что «уния» за столетия католических издевательств и преследований стало словом нарицательным, словом антонимом Православию для тех, кто сумел в нем устоять.

В те времена церковная уния стала логичным следствием давления со стороны неправославных властей Польши. Под лозунгом отмены унии и, выражаясь современным новоязом, за права человека под освободительные знамена Хмельницкого пошли сотни тысяч малороссов, и началась кровавая бойня с европейской Речью Посполитой, навсегда вошедшая в аналы русской, польской и еврейской истории. В этом и последующих противостояниях наше с Европой прошлое действительно общее.

Сегодня те же неправославные власти Польши под протекцией западных элит тянут Украину в Эуропейську Унию, которая по градусу своего неприятия всего традиционного и христианского является сегодня более антиправославной, чем Брестская.
Укрепит ли это Православие? Поможет ли это проповедовать людям Христа? Создаст ли благоприятные условия для возделывания нивы сердец человеческих? Такие вопросы должен ставить православный христианин, если ему в силу духовной амнезии стало непонятно, по какому интеграционному вектору впредь должна была бы двигаться его страна.

И если в экономической сфере за счет манипуляций цифрами и статистикой, за счет подкорректированных в нужную сторону допущений и индикаторов, и можно смоделировать для электората какой-то «рост» и «плюсы» ассоциации с ЕС, то для Православной веры, для Церкви воюющей от сближения с Западом, его культурой, законодательством и тоталитарными директивами, можно ждать только скорейшего исполнения слов Господа: «Блажени есте, егда поносят вам, и изженут, и рекут всяк зол глагол на вы, лжуще Мене ради».

Решить вопрос путем абстрагирования или апелляциям к отделению Церкви от политики не получится. Если в учебниках церковной истории, изданных по благословению священноначалия, мы читаем о роли ставропигийных братств Галичины в деле противления унии, то, следовательно, одобряем вмешательство православных в внутриполитические расклады Речи Посполитой 16 века. Прославляя Патриарха Гермогена, мы восхищаемся его подвигу в противостоянии «законной власти», засевшей в Кремле, пытавшейся «евроинтегрировать» и северную Русь. Он почему-то считал этот вопрос весьма важным для физического и духовного спасения русского народа.

Прежде чем приводить аргументы о том, что не церковное, мол, это дело — вмешиваться в государственные дела, УПЦ должна деканонизировать преп. Сергия Радонежского, давшего благословение на бой против легитимной власти; св. блгв. князя Александра Невского – за военную агрессию против «евроинтеграторов»: св. Никифора Экзарха убиенного за Православие предтечами тех же «еврокомиссаров»; малоросса святителя Петра, который своим пророчеством о возвышении Москвы показал всем грядущим поколениям, в каком направлении следует интегрироваться; преп. Алексия Карпаторусского, испытавшего на себе все «преимущества европейских ценностей».. и сотни других святых и новомучеников.

Без такой агиографической зачистки евроинтеграторский коллаборационизм от Церкви входит в прямое противоречие с Житиями святых, рекомендуемым всем верным православным христианам в качестве душеполезного чтения. Жития святых, их подвиги, являются зеркалом Предания Церкви…
Дальше следует подчистить семинарские конспекты и рекомендованную семинаристам литературу:

Курс истории РПЦ или «Православія на Русі», как его теперь принято именовать в семинариях УПЦ, свидетельствует лишь о том, что являя разрозненным княжествам образ единства, Церковь из поколения в поколение, из века в век, целенаправленно строила на территории Руси мощную единую Православную Империю, а после падения Византии – не просто империю, а удерживающую преемницу покоренного Царьграда.

По сути, все европейское и западное в семинарских конспектах ассоциируется как минимум с опасностью, а зачастую и с откровенным духовным злом.
Семинаристы могут не понять, что имеют в виду евроинтеграторы под «спильным з Европою суспильным и державным життям», сдавая экзамены по таким антиевропейским конспектам.

Более того, следовало бы объяснить верующим и духовенству, почему пребывая в составе Русской Православной Церкви, УПЦ ратует за сближение с мягко говоря геополитическим противником Российской Федерации.

И раз уж Россия с общими святыми является для нас просто «историческим соседом» (даже не любимым, а так – вынужденным), то может нам этих святых поделить? Антония и Феодосия сделать начальниками украинских, а не русских монахов, а священномученика Владимира – митрополита Киевского, сказавшего, что священник не монархист не может предстоять престолу, тоже поместить по территориальному признаку в «сонм украинских святых», которые должны будут благословить и отдельный украинский Проект, и его вхождение в антихристианскую Европу.

Дальше - больше: это разделение не имеет пределов. Закончиться оно должно окроплением и освящением украинских танков перед боем с «историческим соседом». Этого так хотелось бы еврокомиссару Фюле, госсекретарю Керри, сенатору Мак Кейну и некоторым обезумевшим академистам из Ужгорода.
Но если вы спросите о евроинтеграции верующих православных христиан, то окажется, что вся эта риторика, связанная с вхождением в ЕС, настолько оторвана от взглядов и чаяний воцерковленных людей, что они готовы поверить в то, что митрополита заставили, что подпись подложная, чем допустить вероятность такого бардака в умах верхушки…