Настоятели многих монастырей были опечалены заявлениями патриарха Варфоломея, который, по их словам, к их разочарованию, без рассуждения приняв на вооружение сценарии определенных кругов, преследующих вполне конкретные цели и ведущих брань с Церковью и Святой Горой, отравляет своими заявлениями жизнь святогорской общины.

В своей речи Константинопольский патриарх Варфоломей затронул две проблемы, беспокоящие Святую Гору и доставляющие печаль Матери-Церкви: вопрос о монастыре Эсфигмен и дело игумена крупного монастыря, который со своим сотрудником «виновны в том, что священный удел Пресвятой Богородицы подвергается поношению в Греции и во всем мире» (имеется в виду настоятель Ватопедского монастыря архимандрит Ефрем и насельник этой же обители монах Арсений – прим. пер.). По мнению Его Святейшества, социальной деятельности должны заниматься не монахи, а исключительно миряне, поскольку и афонские монахи подвержены мирским искушениям.

Однако здесь святогорцы задаются вопросом, почему при подходе к однотипным проблемам константинопольский патриарх используют двойные стандарты? Разве православная паства на протяжении ряда лет не была охвачена серьезными волнениями по поводу совместных молитв с католиками и отношений с иноверными, например с мусульманами, характер которых выходил за рамки должного? Почему это в той же степени не озаботило Матерь-Церковь? Может быть, потому что она и была инициатором всего этого?

А разве сам Патриарх Варфоломей своим отношением не вдохновляет духовенство и монашество к сотрудничеству с миром для ведения социальной миссии? А разве экологическая кампания, начало которой много лет назад положил сам Святейший Патриарх Варфоломей, совершив круиз по Амазонке для привлечения внимания к вопросу о защите нашей планеты, не носила характер социальной миссии? Тогда в чем же можно укорить монастыри Святой Горы Афон, которые поддерживают социальную и благотворительную деятельность митрополий Элладской и других Православных Церквей?

Святогорские отцы задаются вопросом: на чьей же стороне находится патриарх Варфоломей? С теми, кто ополчился на Церковь, или с теми, кто деятельно поддерживает ее и сражается за нее?

Для создания более ясной картины того, что послужило причиной возмущения святогорской братии, ниже мы цитируем наиболее яркие из вышеупомянутых высказываний патриарха Варфоломея.

"Кроме ставшего уже хроническим актуального вопроса в отношении монастыря Эсфигмен…другой печальной проблемой, имеющей дальнейшее продолжение, несмотря на полученные Матерью Церковью заверения противоположного характера, и принимающей, согласно информации последних дней, неблагоприятный оборот, является предание суду игумена одного из первых [в иерархии] монастырей Святой Горы вместе со своим сотрудником монахом за преднамеренное совершение «уголовных» деяний, о чем свидетельствуют публикации в средствах массовой информации и чем наносится бесчестие сему священному уделу Пресвятой Богородицы, этому месту денной и нощной молитвы и подвига, как в Греции, так и по всему миру».

Как полагает Патриарх Варфоломей, «вышеупомянутые лица, согласно постановлению о передаче дела в суд, предпринимали подлежащие наказания многочисленные инициативы и деяния вопреки и в нарушение своих монашеских обязанностей, ради которых вы, живущие в уделе Божией Матери, оставили мир и мирские попечения».

«Велико то поношение, которому на протяжение уже ряда лет подвергается ради них сие Святое Место…По всей видимости, искушение обмирщения находит и на некоторых святогорских братьев, в связи с чем необходимо подчеркнуть и постоянно отмечать то, чем отличается монашеское служение от иных, дабы из человека молитв, монах не превращался в простого социального работника или, еще хуже, в предпринимателя...»

В связи с вышесказанным, а также с тем, что «до Матери Церкви доходят сведения о том, что монахи занимаются и иным из того, что не соответствует монашескому призванию, о чем мы скорбим, и как ваш Патриарх, и как ваш духовный отец, но прежде всего, потому, что среди языков поносится святое имя и миссия сей прославленной Горы добродетели», Константинопольский Патриарх призвал святогорских монахов укрощать свои слабости, «стоять добре, стоять со страхом пред священным таинством монашеского призвания, подвига и жизни, к тому же жизни на Афоне, традиция которой неизменно сохранялась на протяжении веков».