«Угроза со стороны восставшей части киевлян в отношении монастырей и прежде всего Печерской обители объяснялась вовлечением иночества в ростовщические сделки и сделки, связанные с продажей соли. Ученый М.Н.Тихомиров обратил внимание на рассказ Патерика о черноризце Прохоре, у которого однажды, в 1097 г., князь Святополк Изяславич попытался отнять соль, раздававшуюся иноком всем, приходящим в монашескую келью преподобного за помощью. отвечая на жалобы продавцов соли, Святополк Изяславич, по словам Патерика, решил, «что цена на соль будет высокая и, отнявши у инока, сам будет продавать её».

Если исходить из презумпции невмешательства сверхъестественных сил, то возникают, по меньшей мере, два вопроса: во-первых, что или кто был источником соли, изобильно и «чудесно» пополнявшей кладовые обители даже после того как её вывезли из монастыря, а во-вторых, почему князь так свободно мог ею распоряжаться?

Объемы соли, находившейся в распоряжении преп. Прохора, и большое число врагов из числа её продавцов позволяют говорить, что источником соли были не скромные пожертвования частных лиц, а собственные солеварни монастыря, либо кого-то из князей или знати».

«Блаженный Прохор тогда имел уже келью свою; и собрал он к себе изо всех келий множество пепла, но так, что никто не знал, и раздавал его приходящим к нему, и для всех, по молитве его, делался он чистой солью. И чем больше он раздавал, тем больше у него становилось. И ничего не брал за это, а всем даром давал, сколько кому нужно, и не только монастырю было довольно, но и мирские люди приходили к нему и обильно брали, сколько кому требовалось для дома своего. Торжище опустело, а монастырь был полон приходящими за солью. И пробудило это зависть у продавцов соли, потому что не получили они, чего желали. Они думали приобрести в это время большой барыш от соли, и впали они в великую печаль: то, что они прежде продавали по дорогой цене, за куну – две меры, теперь же, за ту же цену, и десяти мер никто не брал.

И собрались все, продававшие соль, пришли к Святополку и стали наущать его против инока, говоря: «Прохор, чернец Печерского монастыря, отнял у нас богатства много: дает соль всем приходящим к нему безотказно, и мы от того обнищали». Князь же, хотя им угодить, и о другом про себя подумал: между ними прекратить ропот, а себе богатство приобрести. Обдумав это, решил он со своими советниками, что цена на соль будет высокая и, отнявши у инока, сам будет продавать ее. Крамольников этих он успокоил, сказав: «Ради вас пограблю чернеца», а сам таил мысль о приобретении богатства себе. Он хотел хотя бы немного угодить им и только больше вреда сделал: ибо зависть никакой пользы принести не может.

Послал князь взять всю соль у инока. Когда привезли соль, князь с теми крамольниками, которые наущивали его против блаженного, пошел посмотреть ее, и увидели все перед глазами своими, что это пепел. Сильно удивились все, говоря – что бы это значило? – и недоумевали. Желая узнать доподлинно, в чем дело, князь велел хранить ее три дня. И повелел он одному человеку отведать, и оказался пепел в устах у того.

Как обычно, множество народа продолжало приходить к блаженному, желая получить соль, и, узнав, что старец ограблен, возвращались с пустыми руками, проклиная сделавшего это. Блаженный же им сказал: «Когда выбросят ее, тогда идите и заберите себе». Князь продержал ее три дня, потом велел ночью выбросить ее. Высыпали пепел, и он сразу же превратился в соль. Горожане же, узнавши об этом, пришли и разобрали соль».