Предлагаем к прочтению окончание статьи клирика Болгарской Православной Церкви отца Божидара Главева, в которой подробно рассматриваются принятые на прошедшей 6–9 марта с. г. в Стамбуле встрече Предстоятелей Поместных Православных Церквей документы, а также угрозы грядущего т. н. «Святого и Великого Всеправославного Собора» для православного мира.
 
Что касается «Послания Предстоятелей Православных Церквей», то оно, несмотря на церковную лексику, кажущуюся в нем чем-то чуждым и неестественным, больше похоже на программный документ конгресса некой политической партии. Вот пример использования библейской цитаты без какой-либо смысловой связи с контекстом: «Пребывая в мире сем, наша Единая, Святая, Соборная и Апостольская Православная Церковь подвержена испытаниям во всякую эпоху. Его Церковь, оставаясь верной Священному Преданию, ведет постоянный диалог c каждым историческим периодом, сострадая человеку и разделяя его тревоги». И далее: «„Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же" (Евр. 13, 8)».

Приведенные слова Священного Писания опровергают предшествующее им заявление, поскольку, исходя из текста апостольского послания, Церковь не делает никаких различий между эпохами в светском смысле этого слова, но пребывает неизменной, как и ее Создатель и Глава Иисус Христос.«Диалог c каждым историческим периодом»– это нечто несвойственное Церкви. Во исполнение Божиего повеления она делает лишь одно – благовествует. И ее благовествование всегда было монологом. Если бы Церковь обязывалась вести диалог с миром, обмениваться мнениями и знаниями, то Господь заповедал бы святым апостолам не «идти и учить», а «идти, учить и учиться» (ср.: Мф. 28, 19). Таким образом, процитированный выше отрывок из «Послания Предстоятелей Православных Церквей» – лишь демагогическая игра на струнах людского малодушия. Человечество изнывает от бед и страданий, и средство от этого, которое ему предлагает Православная Церковь, единственная истинная носительница неповрежденного Христова учения, – это… диалог между равными без какого бы то ни было призыва к покаянию. Но какая польза от диалога не призывающих к покаянию и не желающих каяться? О чем они будут вести разговоры – о глобальном потеплении?!

Но в «Послании…» продолжается празднословие в том же духе: «Мы подчеркиваем, что наше призвание состоит в преображении мира на началах справедливости, мира и любви». Но мир имеет свои понятия о добре и зле, о справедливости, мире и любви, коренным образом отличающиеся от христианских (что видно из операций различных «миротворческих» сил и прочих попыток установления «мира и безопасности»). Церковь не разделяет этих светских понятий. Для православных христиан, по слову апостола Иоанна, весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19). А организаторы собора хотят вовлечь Святую Церковь и ее верных чад в суетные и безрезультатные мероприятия мира сего. Судя по всему, они действительно стремятся к «преображению», но самой Церкви – путем ее обезличивания, маргинализации и уничтожения через слияние с миром и размытие, в результате которого многие потеряют единственную надежду на спасение.

Да, мы помним об обетовании Господнем, что Церковь не одолеют адовы врата (ср.: Мф. 16, 18), однако заметим, что эти слова не освобождают членов Тела Христова от обязанностей по его сохранению. История свидетельствует, что Церковь не всегда существует и сохраняется в условиях безмятежности, без усилий со стороны ее чад. Так, она уцелела до сего дня ради крови мучеников, засвидетельствовавших спасительность христианства и погибельность язычества, стараний преподобных, утвердивших спасительность воздержания и погибельность страстей, трудов святителей, удостоверивших спасительность Православия и погибельность ересей. Неодоление Церкви адовыми вратами связано с подвигом многих, если не сказать всех ее чад. Ибо тот, кто по какой-либо причине не участвовал в этой борьбе по примеру, оставленному святыми, не мог остаться членом Церкви.

В «Послании…» присутствуют также вырванные из контекста слова святителя Иоанна Златоуста: «Имя Церкви есть имя единства и согласия, а не разделения», из которых по мнению участников стамбульской встречи якобы следует, что всякое разделение осудительно, а всякое согласие – благословенно. Но какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6, 14–15). Это наиболее часто используемые в творениях Святых Отцов и соборных определениях, касающихся взаимоотношений православных с еретиками, библейские слова. Однако для участников предсоборной встречи, как известно, еретиков больше не существует, а все «синагоги лукавнующих» (ср.: Пс. 25, 5) каким-то образом превратились в «церкви-сестры». Для того чтобы заполнить зияющую между ними и Церковью Христовой пропасть, долгожданный «Святой и Великий Собор» размоет границу между истиной и ложью.

Но во имя некоего богопротивного безпринципного мира нельзя жертвовать чистотой веры. «Тот, кто советует мир, противный Божиему закону, такой миротворец окаянен, а не блажен»,– предупреждает святитель Димитрий Ростовский «миротворцев» мира сего, забывших слова Примирителя: Не мир пришел Я принести, но меч (Мф. 10, 34).

В седьмом пункте «Послания…» обрисовываются неясные директивы относительно миссионерской деятельности Церкви. Однако главным препятствием к этой деятельности служат обязательства перед «Всемирным советом церквей» (ВСЦ), взятые на себя состоящими в этой экуменической организации Поместными Церквами с подписанием соглашений о недопустимости взаимного прозелитизма. Это означает, что православный не может сказать еретику, что он еретик и что если он желает спастись, то должен принять Православие. На языке экуменизма такое обличение называется негативным прозелитизмом, и «православные» экуменисты подписались под документами, осуждающими истинное святоотеческое миссионерство. О какой же миссионерской деятельности в таком случае идет речь? Очевидно, о проповеди экуменизма православным при недопустимости говорить о Православии еретикам. В «Послании…» верно замечено, что «Церковь не живет для себя: ее долг – свидетельствовать и разделять Божии дары с ближними и дальними». Но почему Константинопольская Патриархия считает, что это непременно должно происходить в рамках, по правилам и под контролем ВСЦ и других подобных антихристианских организаций? Неужели в течение двух тысячелетий своего существования Церковь не делала этого самостоятельно и гораздо успешнее?

«Бегство и изоляционизм не являются нашим выбором», – говорят участники встречи на Фанаре. Однако в действительности изоляция и есть выбор всех Поместных Церквей, состоящих в ВСЦ, поскольку в силу данных перед этой организацией обязательств они изолируют себя от возможности свободно проповедовать «любовь истины» (ср.: 2 Фес. 2, 10) для спасения отступивших от этой истины.

В последнем, девятом пункте поставлена пуанта нерушимой привязанности Церкви к миру и ее торжественного погребения в нем: «Несмотря на все трудности, мы возвещаем благую весть Бога, Который „так возлюбил мир", что „обитал посреде нас"».Истина же заключается в том, что так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3, 16), Который действительно «обитал посреде нас» (см.: Там же. 1, 14), но не пришел, чтобы остаться в мире. Его искупительная миссия исполнилась и «свершилась» (см.: Там же. 19, 30) с Крестной жертвой, которая и была целью и окончанием Его дела, тогда как обитание Его среди нас относится к началу нашего спасения, когда Он воплотился от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечился. Из сказанного же в «Послании...» следует, что все дело искупления заключалось лишь в пришествии Христа на землю. Таким образом, миссия Спасителя погребается в этом тленном призрачном мире, лежащем во зле. Нет Креста, нет Воскресения, нет Вознесения, есть только здесь и сейчас.

Наконец мы подошли к вопросу «что же делать?», который, скорее, нужно переформулировать в «чего же не делать?» Ответ на него можно получить, если посмотреть на то, что намерены сотворить представители двух крайних течений, воюющих с Православием, – отступники и раскольники.

Первые полагают, что вера православных может быть изменена административно-бюрократическим путем, точнее – с помощью созыва внушительного церковного форума с впечатляющей представительностью. Форума, на котором будут присутствовать представители всех Поместных Церквей, но который «не будет Вселенским». Но если этот собор не определяется как «Вселенский», станут ли его решения обязательными для Вселенской Церкви (ведь, очевидно, ожидается, что паства подчинится им и начнет веровать по-новому)? Опыт новостильных Церквей показывает, что паства очень быстро приспосабливается к новому порядку, воспринимая послушание как нечто безусловное, независимо от того, в Христовой истине оно или нет. Большинство нынешних ленивых и плохо знающих свою веру христиан, находящих оправдание любому отступлению, не увидит никаких проблем в решениях «Святого и Великого Собора», какими бы они ни были. Более того – такие христиане уже сегодня живут в ожидании этого собора, чтобы освободиться от тяготы различных ограничений и обязанностей. Они всуе носят свое имя, в действительности являясь неверующими.

Для верующих же актуальны слова русского Патриарха Пимена: «Если будет на предстоящем Восьмом Вселенском Соборе что-либо несогласное с Семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе его постановления не принять». А что готовящийся собор воистину есть сатанинская копия Восьмого Вселенского можно убедиться, изучив послание Карфагенского епископа Капреола к отцам Третьего Вселенского Собора. Из него же можно узнать и о принципах, определяющий подлинность того или иного церковного Собора, и о том, как они извращены организаторами грядущего «Святого и Великого» собрания: «Подвергать исследованию нужно вновь возникшие спорные вопросы, дабы или одобрить, если что говорится справедливо, или отвергнуть достойное осуждения. А если кто станет подвергать новому исследованию предметы уже решенные, о том, по справедливости, должно будет сказать, что он не иное что делает, как сам сомневается в той вере, которая доселе имела силу. Потом, дабы нынешние определения относительно кафолической веры сохранили всегдашнюю твердость, нужно, в пример потомству, оставить неизменным и неприкосновенным все то, что в прежние времена утверждено Святыми Отцами. Ибо если кто хочет своим определениям относительно кафолической веры сообщить всегдашнюю твердость, то он должен подтверждать свое мнение судом древних Отцов, а не основываться на собственном авторитете, чтобы таким образом видно было, что он, подтверждая свое мнение определениями частью древних, частью новейших, утверждает, проповедует и содержит единую истину Церкви, хранимую от начала до настоящего времени в простоте и чистоте, с непоколебимой твердостью и достоинством»(Деяния Вселенских Соборов. Казань,1859. Т. 1. С. 590–591).

При внесении этого послания в Соборные акты Отцы Собора воскликнули: «Таково мнение всех нас; мы все то же говорим, это общее наше желание!» Вот что придает Собору вселенский церковный авторитет – преемственность с предыдущими.

«Святой же и Великий» собор собирается заниматься не осуждением и отсечением нововозникших ересей, таких как экуменизм, но как раз исследованием, обсуждением и реформированием уже выясненных, решенных и утвержденных вещей. Кроме того решения этого собора будут основываться на авторитете не древних и более поздних Святых Отцов и Соборов, а на своем собственном, а также на постановлениях предсоборных комиссий. Т. е. все будет происходить с точностью до наоборот, вопреки Отцам Третьего Вселенского Собора. Для антихриста должна быть подготовлена антицерковь. Поэтому нашлись и люди, взявшиеся за ее создание. Но, как сказано выше, решения такого собора для верующего человека не будут иметь силы и авторитета. Мы будем свободны не принять их и еще громогласнее исповедовать веру, которую исповедовали и раньше, что так режет уши модернистам, – веру Святых Отцов.

Рассмотрим теперь позицию раскольников. Они полагают, что вера находится в механической зависимости от того, с кем человек состоит в общении и к какой Церкви принадлежит. Предводители расколов внушают своей пастве и поддающимся их влиянию людям страх, что они окажутся в общении с кем-то, кто не исповедует веру в чистоте, и автоматически станут подобными ему. При этом раскольники «забывают» обличающие подобную логику примеры из церковной истории. Здесь и кроется причина многочисленных разделений среди не по разуму ревностных «антиэкуменистов»: каждый из них следит за своим братом, чтобы в том случае, если проявится некое даже малейшее сомнение относительно различий в вере, немедленно его анафематствовать. Их девиз: насколько обособленнее – настолько защищеннее; они пребывают в общении лишь с самими собой или в крайнем случае – с подобными себе сепаратистами. Вот еще один пример людей без веры! Несчастные, они терпят ужасное стеснение, чтобы не потерять то, что по сути уже утратили – Православную веру.

В Священном Писании есть текст, обличающий оба типа неверующих – и отступников, и раскольников. В третьей главе Откровения ангел (Предстоятель) Сардийской Церкви слышит следующее определение о своем духовном состоянии: Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв (Откр. 3, 1). Т. е. он утверждал, что он Христов, но не жил как таковой – из-за ереси или из-за неверия. Согласно теории раскольников, все, остававшиеся в общении с этим ангелом, тоже должны были духовно умереть, равно как последующие мнению отступников, приверженцев неразумного послушания. Но вот что мы читаем далее в священном тексте: Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны.

Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его (Там же, 4–5). Следовательно, несмотря на недостоинство епископата, христианин может сохранить свои одежды неоскверненными, как сказал Сам Спаситель. Те же, кто из-за малодушия и маловерия покидают Церковь и попадают в сети раскольников, никогда не наследуют того, что Он обетовал верным Сардийской Церкви. Не могут улучить обещанного и все те, которые ради послушания духовным мертвецам сами становятся мертвыми. Да, образ Сардийской Церкви – знаковый для нашего времени, и на воодушевляющем примере неосквернивших свои одежды нескольких сардийцев всем нам следует поучаться!

Еще один образец для подражания мы имеем в лице святителя Марка Ефесского, на которого одинаково любят ссылаться как отступники, так и раскольники. Первые считают его «сторонником диалога», а вторые – «знамением непоминающих и прервавших общение». Но в обоих случаях очевидно примитивное идеологическое уплощение образа святого.

Обстановка во времена святителя Марка, перед Ферраро-Флорентийским собором, не сильно отличалась от нынешней. В церковном клире было множество людей, сочувствовавших унии и «богословски» ее оправдывавших, а также считавших веру разменной монетой, с помощью которой покупается политическая поддержка. Подобно современным сторонникам диалога, эти клирики ставили во главу угла сохранение мирского единства ради мирской цели – противостояния турецкому нашествию.

Если бы святитель Марк мыслил как нынешние раскольники, он бы разорвал общение с проуниатами еще прежде собора. Но он все претерпел до конца и свидетельствовал об истине на соборе. Непонятно, на каком основании отделившиеся от Церкви вносят его в ряды своих единомышленников. Да, после собора он составлял огненные обличительные речи против принявших унию и призывал паству сторониться откровенных униатов. Но тогда исповедание ереси поддержавшими унию было уже очевидным: их подписи стояли под филиокве, и это стало достаточным серьезным поводом для прекращения общения. Мы же должны посмотреть, что случится на готовящемся «Всеправославном Соборе», а не малодушно покидать церковный корабль, опасаясь надвигающегося шторма. По примеру святителя Марка, ясно и громко свидетельствуя о Православии и истине, нужно не забывать о немощных и неосведомленных братьях и сестрах, каковых еще очень много. Не будем переламывать надломленную трость и угашать курящийся лен, поскольку иначе мы не доставим суду победы (ср.: Мф. 12, 20), и если поддадимся искушению приложить «высокие» критерии раскольников, диавол рассеет нас, как пшеницу.

Итак, необходимо противостоять упрощенному мышлению отступников («проведем собор и готово») и раскольников («прервем общение и готово»), потому что так рассуждают неверующие люди. Верующие должны вооружиться терпением, не терять надежду на Божий Промысел и продолжать свидетельствовать об истине, а об остальном позаботится Тот, от лица Которого написано: Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего (Откр. 3, 11).