10.06.2020
Самый близкий друг Императрицы
Сегодня, 10 июня, - день рождения Великой Княжны Татьяны Николаевны Романовой...
Вторая дочь Государя Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны носила поэтичное имя пушкинской Татьяны. В воспоминаниях современников: родных, придворных, учителей – встает ее яркий, неповторимый образ. В рамках газетной публикации приведем хотя бы некоторые из этих отзывов, чтобы сложить общее представление об особенностях характера и духовного облика Царевны Татианы.
«Она была очень высокой, даже выше, чем Императрица, но ее рост несколько скрадывался благодаря стройной и пропорциональной фигуре, – пишет баронесса София Буксгевден. – Ее тонкие правильные черты лица напоминали изображения царственных прародительниц, отличавшихся редкой красотой. У нее были темные волосы, бледный цвет лица и широко расставленные светло-карие глаза.
Характер ее являл собой смесь точности, аккуратности и упорства – с некоторой склонностью к возвышенным идеалам. Татьяна Николаевна была признанной любимицей обоих родителей. Она отличалась редким безкорыстием и всегда готова была отменить свои планы, чтобы пойти на прогулку с Отцом, почитать Матери, позаботиться о младших сестрах и брате или сделать что-то еще.
Она унаследовала от Императрицы практический ум и любовь к детальному планированию. Именно она все устраивала и оформляла в так называемых “детских покоях”. У нее был не такой сильный характер, как у Ольги Николаевны, и она всегда признавала безоговорочное лидерство старшей сестры. Однако никогда не впадала в мечтательность и быстро находилась в любой экстраординарной ситуации.
Когда был болен Алексей, она нередко принимала на себя обязанности Матери, выполняя все предписания врача и часами играя с больным братом. Благодаря обостренному чувству долга, Татьяна Николаевна и в общественной жизни брала на себя гораздо больше, чем предписывали ее официальные обязанности».
«Если бы Семья лишилась Александры Федоровны, то “крышей” для нее была бы Татьяна, – отмечала учительница Царских Детей Клавдия Михайловна Битнер. – Она была самым близким лицом к Императрице. Они были два друга».
+++
Великая княжна Татиана была очень общительна и охотно принимала бы у себя друзей, но никого из молодых девушек во дворец не приглашали. Императрица считала, что четыре сестры вполне могут найти немало занятий и развлечений в обществе друг друга. Девушки действительно стали близкими подругами, когда переросли период детских споров и стычек.
Царственные Родители всеми силами старались сберечь чистые души своих Детей, оградить их от тлетворного влияния внешнего мира. Доступ родственников и их детей, а также молодых людей в Александровский дворец был жестко ограничен. По этому поводу в мае 1916 года Татиана Николаевна записала в дневнике: «Поехали с Мамой в ее уланский лазарет, где были все полковые дамы (жены офицеров). Очень было странно видеть такое количество дам, когда так от них отвыкли…»
Воспитывались Княжны в строгом патриархальном духе, в глубокой религиозности. Это и помогло им обрести ту силу духа и смирения, которая стала важнейшей опорой в тяжелые дни заточения. Государыня не позволяла Дочерям ни одной секунды сидеть без дела. Они всегда должны были находиться в действии. Лучше других занималась рукоделием Великая Княжна Татиана. У нее были очень ловкие руки, она шила себе и младшим сестрам блузы, вышивала, вязала и великолепно причесывала свою Мать, когда слуги отлучались.
Интересные заметки приводит фрейлина Императрицы Софья Офросимова в книге «Царская Семья»: «Татьяне Николаевне больше, чем сестрам, идет косынка сестры милосердия и красный крест на груди. Она реже смеется. Лицо ее иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты она похожа на Мать. На бледных чертах ее лица следы напряженной мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что она какая-то особенная, иная, чем сестры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней целый мир, своеобразный и замкнутый.
Все врачи, видевшие Великую Княжну Татьяну Николаевну за работой в лазарете, говорили, что она прирожденная сестра милосердия, что она нежно и без страха касается самых тяжелых ран, что все ее перевязки сделаны умелой и уверенной рукой».
+++
Вот еще одна выдержка из письменного архива Императрицы. 20 ноября 1914 года она писала Государю из Царского Села: «Сегодня утром мы присутствовали на нашей первой большой ампутации (я как всегда подавала инструмент, а Ольга вдевала нитки в иголки – была отрезана рука целиком). Потом мы все принимали раненых сначала в Маленьком госпитале (а самых тяжелых в Большом). Я принимала искалеченных мужчин с ужасными ранами. Даже было страшно смотреть, насколько они изранены… У меня болит сердце за них».
Примечательно и то, что в дневниках старших Великих Княжон нет ни малейшего намека на неприятие работы в госпиталях. Их ничуть не смущал вид пролежней и глубоких, гниющих ран. Часто у них завязывалась дружба с ранеными, они трогательно прощались при расставании, впоследствии иногда обменивались открытками. Царевны живо интересовались судьбой выхоженных воинов, а те при случае старались нанести им визиты.
Так продолжалось почти два с половиной года, но в 1917 году после ареста Царской Семьи Временное правительство не разрешило Великим Княжнам посещать лазарет и даже отправлять раненым поздравления на Пасху. Императрица и Дочери как могли старались узнать о положении дел в лазарете. «Так странно бывать утром дома, а не на перевязках. Кто теперь перевязывает?» – вот характерная фраза в их письмах на волю («Письма Святых Царственных Мучеников из заточения»).
+++
Книги Великой Княжны Татианы Николаевны, обнаруженные позднее в Доме особого назначения в Екатеринбурге, говорят о том, что в последние годы жизни она, совсем еще молодая девушка, читала только духовную литературу. По словам близких, «эти книги украсили бы монашескую келью». Среди записей, сделанных в тетради ее рукой, есть поучения святителя Иоанна Златоуста, преподобных Серафима Саровского, Иоанна Лествичника и других Святых Отцов. Вот одна из таких записей:
«Постарайся обрести Иисуса Христа в сердце твоем: ибо кроме сердца нашего тебе в ином месте найти Его не можно. Старайся, чадо, всегда быть простосердечным и искренним, и не держи одно на сердце, а другое на устах, потому что ложь от лукавого. Страсть осуждения – это то, что также есть выражение отсутствия любви к ближним. Она стала столь обычным в наши дни, что не признается почти и грехом. Обычно говорят: какая важность в осуждении; но от этого образуется злой навык, и человек начинает не радеть о великом. От того, что человек дозволяет себе малое зазрение ближнего, ум его начинает оставлять свои грехи без внимания и замечать грехи ближнего. От этого происходит, что мы злословим, укоряем ближнего и, наконец, впадаем в то самое, что сами осуждаем. <…> Быть со Христом в особенности значит исполнять волю Его; а воля Христа не другого чего требует, как только попечения о пользе ближнего. А что приносит пользу ближнему, это суть: милостыня, наставление и любовь».
Эти отзывы, дневники и личные записи прямо свидетельствуют о том, какого высокого духовного уровня достигли Царские Дочери и как всеобъемлюще выполнили заповеди Христовы, когда пришел суровый час судьбы.
Подготовила Инна Климова
____________________
См.также:
...<-назад в раздел
