Грозный суд, который вы вскоре услышите, слушатели, относится, между прочим, к «отмещущим вся Таинства святая, Церковию Христовою содержимая». По благодати Божией, все мы, принадлежащие к Православной Церкви, твердо содержим святые Таинства; не смеем и думать, чтобы можно было отметать их. Но близ нас довольно таких, которые не страшатся отказываться и от такой Тайны, какова Тайна Святой Евхаристии; не страшатся даже произносить иногда и страшные хулы на сию страшную Тайну. Не для чего скрывать болезни и некоторых из нас, братия. Довольно между нами таких, которые, хотя не отмещут языком святой Тайны, и, однако ж, не участвуют в ней по разным предлогам. Приблизимся к смыслу суда церковного на отмещущих Тайны размышлением о том, как нужно нам всем приобщаться Святого Таинства Евхаристии, и как неосновательны предлоги, по которым многие не приобщаются сего Таинства.

Кто установил Таинство Святой Евхаристии? Сам Сын Божий, Господь Иисус. Приимите, ядите, – говорил Он ученикам, – сие есть тело Мое, за вы ломимое. Пийте от нея вси, сия есть кровь Моя новаго завета (1 Кор. 11, 24–25; Мф. 26, 27–28). Слышите ли, Господь Сам повелевает: Пийте от нея вси. Повеление решительное, повеление, относящееся ко всем без исключения, повеление самого Господа. Чего больше? послушаем другого свидетеля о том же. Аз бо приях от Господа, – говорит апостол, – еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Такожде и чашу по вечери, глаголя: сия чаша новый завет есть в Моей крови. Елижды бо, – присовокупляет апостол, – аще есте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет (1 Кор. 11, 23–26).

Что может быть яснее слов сих? Апостол с точностию повторяет волю Господню: Приимите, ядите. Апостол передает волю Господа в словах, совершенно ясных и определенных; для всех, принадлежащих к Новому Завету, говорит он, установлена сия вечеря: Сия чаша новый завет в крови Моей; все, которые хотят помнить Господа, должны участвовать в сей вечери: Сие творите в Мое воспоминание. Апостол присовокупил еще и свои слова о смысле слов Господних; дотоле, говорит он, имеет совершаться сия вечеря, пока приидет Господь на суд, т. е. до скончания века: Елижды ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет.

Теперь спрашивается: нужно ли исполнить волю Господа? Без сомнения, нужно; ибо горе не покоряющимся воле Господа. Нужно ли исполнять такую волю Господа, которая простирается на все времена? Еще более нужно; ибо в этом случае горе каждому, кто бы он ни был, и когда бы он ни жил, если только презирает он эту волю. Итак, подумайте, нужно ли приобщаться вечери Господней, когда она установлена Самим Господом, установлена на все времена, установлена для всех?

И что такое предлагается на вечери Господней? Чаша благословения, – поучает апостол, – не общение ли крове Христовы есть? Хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Христова есть (1 Кор. 10, 16)? Итак, на трапезе Господней предлагается под видом хлеба самое тело Господне, и под видом вина животворящая кровь Господня. Скажите же, от чего удаляются, удаляясь от вечери Господней? Чем пренебрегают, пренебрегая вечерею Господнею. Страшно подумать!

Какие действия совершает Евхаристия в причащающихся ее? Чего лишаются отступающие от нее? Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, – говорит Господь, – во мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Вот первое действие великой Тайны! О, Таинство чудное и славное! Приобщающийся Тайны Евхаристии соединяется с Самим Господом. О, дивная, непостижимая благость Божия! Братия! Укажите мне, какого блага более высшего мог бы желать человек после сего неизмеримого блага? Брение соединяется с Создателем! Грешный соединяется с Всесвятым! Бедный, немощный, полумертвый – соединяется с Животворящим и Всемощным! Чего желать еще человеку? И чего нельзя надеяться ему от такой милости?

И подлинно, послушайте слова Господа: Сия есть кровь Моя..., – говорил Он, – за вы и за многая изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 28), т. е. в сей чаше кровь Моя, та кровь, которая изливается во оставление грехов; пийте же ее, – она прощает грехи грешникам, она освящает грешников. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, имать живот вечный (Ин. 6, 54), – говорит Господь. Итак, вот и еще действие Тайны! Она дарует жизнь вечную. Ты страждешь по душе и телу? – Она – врачевство оживляющее. Ты изнемогаешь в борьбе со страстию? – Приступи к Святой Евхаристии, – она дает новые силы. Кто исчислит все действия чудной Тайны, когда она есть Тайна жизни? Ощутительный плод вкушения ее является верующим то светом в уме, то радостию в сердце, то покоем сладким в душе, то живейшим ощушением любви к Господу, то ревностию к подвигам духовным.

Если же Святая Евхаристия есть хлеб жизни, дарующий и прощение грехов, и силы духовные: то с чем остается человек, лишая себя сего животворного хлеба? С грехами и страстями. Какое опасное положение!

Но не гадание ли это человеческое? Нет, братия; дело спасения нашего основано не на гаданиях, а на верном слове Господа: Аще не снесте плоти Сына человеческаго ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Ин. 6, 53). Кто говорит слова сии? – Сам Сын Божий, Сам Господь наш, Коего каждое слово «ей» и «аминь» – верно, непреложно так, как ничто более на свете. Что же значат слова сии? Они очень ясны: кто не хочет причащаться тела и крови Господней, как иудей, не может быть тот живым.

Христианин родился в воде Крещения; вода Крещения, напоенная силою Духа Святаго, образовала в нем нового человека, это духовный младенец. Представьте же себе: если бы вы младенцу не давали пищи и пития, остался ли бы он жив? Нет! Сила благодати, приемлемая в Крещении, конечно, сильнее, чем сила жизни, сообщаемая младенцу при рождении; она однажды дана и не истребляется. Но вы знаете, чтo значит земная жизнь для христианина? Знаете, сколько искушений, сколько болезней, сколько опасностей испытывает душа и по отрождении в воде Крещения! До какого изнеможения могут доводить ее грехи и страсти! Где же подкрепление для нее слабой, где пища для нее голодной, где утешение для нее, поражаемой скорбями? И до чего может дойти она, изнуряемая грехами и страстями? Случалось ли вам видеть бедного младенца, борющегося с смертию, терзаемого муками разлучения тела с жизнию? Вы видите – он еще не мертв; но какая это ужасная жизнь! Вы закрываете глаза, чтобы не видеть страшной борьбы жизни с смертию. Уверьтесь же, что это точный образ той души, которую много лет, или и всегда, оставляют без пищи небесной. Она именуется живою, она еще не умерла: но страшно положение ее! Смерть духовная терзает ее. Жизнь духовная в ней неразвита, остается в младенчестве; а страсти и грехи изсушили, истерзали, довели ее до совершенного расстройства. Истинно слово Господа: Аще не снесете плоти Сына человеческого, не пиете крове Его, живота не имате в себе.

Чем же люди оправдывают уклонение свое от Таинства Евхаристии? «Мы верим, говорят одни, что Святая Евхаристия – дело великое: но где она ныне»? Это означает, что ныне, как говорят эти люди, нет у нас Церкви, нет и Тайны. Несчастные – они враждуют и на Церковь Христову, и на страшную Тайну. Ослепленные не видят, какая страшная участь ждет их – мятежников. Их ожидает та же участь, какая постигла мятежных ангелов, низверженных за мятеж с неба в геенну, – та же самая, какая ждет всех врагов креста Христова (см.: Флп. 3, 18–19). Нет Церкви? Кто это говорит? Не возмутитель ли против Самого Господа? В ином виде, хотя и хотел бы, не могу представить его. Ибо Господь сказал нам: Церкви Его не одолеют и врата адова (см.:Мф. 16, 18); она стоит твердо, так как непобедим Глава ее Господь; она есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15).

Говорят: мы верим в Тайну. Но, где же та Тайна, в которую веруют? Тайна Христова должна быть на земле; она должна совершаться здесь, дондеже приидет, т. е. до скончания века: это словa, это воля Господа. Кто же может отменить волю Господа? Кто может уничтожить определение Вышнего? Не одно ли своеволие, не одна ли вражда богоотступная? Тиру и Сидону отраднее будет в день судный (Мф. 11, 22), нежели людям, которые знают волю Господа, и нагло попирают ее. К кому воззовут они о помощи в день суда? Ко Христу? Но они отвергли Его, открекшись от тела и крови Его; не знаю вас, скажет Он им, как вы не знали Меня. К Церкви святых? Но над нею ругались они, изгоняли ее из мира, бегали от нее, как от греха. К крови ли Ходатая, очищающей грехи и оживляющей мертвых нас? Они ею не запечатлены, никогда не питались ею. Несчастные! Никто и ничто не защитит их, но все восстанет против них – и Господь, и Церковь Его, и кровь Его, и слово Его!

Твердят слепцы: «Старцы говорят, что можно спастись без причастия». Старцы говорят? Аще мы, или ангел... благовестит вам паче, еже благовестихом вам: анафема да будет (Гал. 1, 8). Слышите ли? Если бы и ангел благовестил противное учению апостола, а его учение о Евхаристии вы слышали: анафема! Говорят: мы идем по следам подвижников, пребывавших в пустынях без причастия. В чем же подражают они подвижникам? Те жили как ангелы, а они? Те жили в пустынях по обету, а они? Те за блаженство считали для себя, когда могли приобщаться, а они? Ужели отвергать Святую Евхаристию по упорству в заблуждении, как они отвергают, и не принимать Святой Евхаристии по глубокому смирению и вследствие обета, означает – одно и то же? После того не станут ли утверждать, что хула на святыню – то же, что хвала святыне?

Братия! Свято чувство смирения, оно необходимо для каждого; оно – печать истинного христианина. Имейте смиренномудрие всегда, тем более тогда, как приступаете к страшной Тайне. Вы приступаете к Господу, страшному в величии, грозному в правде. Пусть будет и то, что чувство смирения, чувство недостоинства своего, на несколько времени, удержит вас, вместе с мытарем, вдали от святилища Божия; не дозволит вам дерзновенно приступить к Святой Тайне. Но помните, что истинное смирение не дозволит себе заменять Тайну Господню своим вымыслом, – оно удерживается на время от Тайны только для того, чтобы лучшим образом исполнить волю Божию о Тайне.

Бывает, что и сатана преобразуется в ангела святого (см.: 2 Кор. 11, 14). Бывает, что под покровом смирения скрывается только лукавство греха. Надобно поверять себя; надобно поверять дела свои, дела ли они истинного смирения? Смирение оказывает себя покорным власти, себя признает ниже всех, плачет о грехах, подвизается в посте и молитве, страшится суда Божия. Да избавит Бог каждого от смирения лицемеров! Но не для ангелов учреждена тайная Трапеза, а для людей, для людей немощных, слабых склонных к греху до самого гроба. Будь твердо уверен, что если бы ты был и так чист, как чисты ангелы святые, – и тогда ты не должен считать себя достойным причастником Тайны. Ты омыт водою Крещения, ты очистил себя слезною Исповедию: вот твое приготовление к Тайне! Ты не престаешь чувствовать себя грешником? Приступи к Трапезе, учрежденной во оставление грехов; она попалит терние грехов твоих. Ты хододен и мрачен, сухость тяготит дух твой? Но, если ты таков и тогда, как касаешься Источника жизни: что ж будет с тобою, когда ты будешь лишать себя общения с жизнию вечною? Нет, по тому-то самому, что чувствуешь нищету души твоей, спеши обогатиться богатством Христовым.

Другой говорит: совесть обличает меня в тяжких грехах, удерживает грозным судом от Трапезы Господней. Если так: слoва нет, – удержись на время от Трапезы; омой грехи покаянием, очистись слезами сокрушения. Ядый бо и пияй недостойне суд себе яст и пиет (1 Кор. 11, 29). Но, удержись от страшной Тайны для того только, чтобы приготовить душу к Тайне покаянием, а не за тем, чтобы мыслию о недостоинстве прикрывать безпечность о душе своей; – не за тем, чтобы творить волю страстей в забвении о вечности. Примеры спасения для тебя показаны. Спеши вслед за плачущею блудницею к пречистым стопам Господа; спеши собрать слез, сколько можешь, – страха, сколько найдешь в душе, и лобызай ноги Господа; прикоснись к очистительному огню плоти и крови Его. Тяжки грехи твои? Но скажи: Господи! не требуют здоровые врачей, а больные; болен я, гноятся струпы грехов моих, от ног до головы нет во мне целого места; исцели, очисти меня. Врачу душ и телес! угль тела Твоего да очистит скверны мои, животворящая кровь да оживит меня, умерщвленного грехом.

Но вот и еще отговорки от Священной Тайны: «Я занят заботами по дому, по долгу, говорит иной; когда причащаться»? Никто не станет осуждать усердия к обязанностям службы. Но разве не поставляется у нас в обязанность каждому служащему приступать к Святой Евхаристии? Много занятий по службе? Божия Богови, и кесарева кесареви (Мф. 22, 21). Много трудов по службе? Но, если труды бoльше для честей, чем для службы, умерь трудолюбие, а пища небесная, к которой зовет тебя Церковь, подкрепит силы твои для верного служения Отечеству земному. Припомни и то, сколько убито времени, сколько истрачено сил для страстей и пустоты: остановись же хотя на неделю для отдыха душе.

Ты занят заботами житейскими? чтo ты говоришь? Ждет тебя Господь, а ты ссылаешься на заботы о земле. Одумайся. Разве вечная жизнь не стoит твоей заботы? Разве вечные нужды меньше для тебя, чем нужды земные? Разве голод, от которого может погибнуть душа твоя, не страшен тебе? Иначе – с чем ты явишься туда?

Братия! Прославим неизреченное милосердие Сына Божия к нам грешным; устрашимся быть презрителями неизглаголанного дара Его. Аминь.


Источник: Слова, беседы и речи Филарета (Гумилевского), архиепископа Черниговского  и Нежинского:
В 4­-х ч. СПб., 1883.