Полное сканирование при помощи аппаратов TSA, в результате которого на экране сканера показывается обнаженное тело пассажира – законная и демократическая мера. Таков вывод федерального суда в Вашингтоне, округ Колумбия, по иску граждан, считающих сканеры грубым нарушением конституции.

Между тем конституция США когда-то гарантировала, посредством четвертой поправки свободу «добропорядочных граждан от ненужных обысков». Суд не считает, в данном случае, что гражданин находится под защитой четвертой поправки. Напротив, суд постановил, что «меры предпринимаемые TSA (ведомство, филиал Министерства Безопасности), не являются излишними и гарантируют безопасность полетов». Иными словами, никакие граждане, которые желают воспользоваться услугами авиационных перевозок, не могут считаться добропорядочными, или обыски не могут считаться «ненужными».

Проблема в том, что вообще-то поправка должна была гарантировать «добропорядочным гражданам» свободу от обысков. А значит, все граждане США, с точки зрения США – негодяи и преступники.

Отметим, что аппараты полного сканирования установлены во всех пассажирских аэропортах США. Даже если пассажир летит через США транзитом, он все равно будет сканироваться при каждой пересадке. Сканирование обязательно для всех, независимо от возраста, пола, гражданства.

Несколько ранее федеральные суды постановили, что били о правах, исключающие люстрацию переписки и несанкционированное вторжение в частную жизнь, подслушивание телефонов и принудительную идентификацию граждан не могут быть использованы против комплекса законов, направленных на «повышение безопасности родины».

Законы, предельно облегчающие слежку за гражданами были приняты после инцидента с башнями-близнецами администрацией Буша Успех Обамы в значительной степени был обеспечен критикой излишнего вторжения правительства в частную жизнь граждан. Однако после прихода к власти Обама только ужесточил и расширил патриотически-параноидальные законы, упрочил роль государства в «прослушке» и особенно в интернет-слежке за гражданами США, ограничил доступ журналистов к большему количеству данных, ранее доступных по запросу в соответствии с клинтоновским законом «о свободе информации».