Последствия проводимой в КНР с 1979 года политики «одна семья – один ребёнок» всё ярче проявляют свой негативный социально-экономический характер. Родившиеся после её принятия люди менее социально адаптированы, чем предыдущее поколение. России придется столкнуться с этими проблемами через 10 лет.

Хотя кампании по планированию рождаемости проводились в Китае с 1956 года, политика одного ребёнка впервые была введена в 1979 году вместе с соответствующими ограничениями и системой штрафов и поощрений. Впервые запрос об отмене политики был направлен правительству в марте 2007 года от лица 30 делегатов Народного политического консультативного совета Китая (совещательный орган при руководстве КНР), мотивировавших его «социальными проблемами и нарушениями личностей молодых людей».

Опасения китайских делегатов отнюдь не напрасны, показало исследование, опубликованное в журнале Science.
В однодетных семьях рождаются «маленькие императоры», мало приспособленные к жизни.
Опросив 421 жителя Пекина 1975-го, 1978-го, 1980-го и 1983 годов рождения, ученые проанализировали поведенческие характеристики этих возрастных групп.

Мотивом для проведения исследования стала все сильнее набирающая обороты тенденция работодателей принимать на работу людей, являющихся не единственным ребёнком в семье.

Предпосылкой данного исследования является проблема отсутствия у индивида родных братьев и сестер, интересующая эволюционную психологию уже не одно десятилетие, и невозможность проведения соответствующего масштабного анализа. Теперь сложившаяся в Китае ситуация естественным образом предлагает для него прекрасные возможности.

Психологически разница в развитии между единственным и неединственным ребёнком определяется объемом общения с родителями. Это даёт почву для развития у единственных детей «синдрома маленького императора», связанного с их эгоцентризмом, прививая неспособность к коллективной работе, так как родители, имеющие только одного ребёнка, отличаются большей отзывчивостью, проявляя, таким образом, склонность к гиперопеке и уделяя чаду слишком много внимания.

Обратной стороной подобной ситуации является возложение на ребёнка более серьезных ожиданий относительно его будущего, что заставляет его с ранних лет чувствовать на себе груз неопределённой ответственности.

С помощью деловых игр и тестирования удалось наверняка проверить склонности людей разных поколений.
Деловые игры различного характера были нацелены на комплексную проверку тех социальных качеств, которые необходимы для успешного взаимодействия с рынком труда, а именно доверия партнёру, честности, готовности пойти на риск и конкурентоспособности. Например, в одной из игр участников случайным образом объединили в пары и дали задание посчитать без помощи калькулятора как можно больше сумм из предложенных чисел. Победителю, верно определившему большее количество сумм, обещали по 10 юаней за каждую правильно посчитанную сумму.

Выяснилось, что абсолютно во всех играх показатели людей, рожденных до вступления в силу политики одного ребёнка выше, соответствующих показателей у рожденных после.

Однако интересно, что побочным результатом исследования стало подтверждение общепринятого в литературе мнения о том, что единственные в семье дети более сосредоточенны. Такой вывод можно сделать из сравнительно меньшего в этой группе количества арифметических ошибок в элементарных расчётах.

После экспериментов участники прошли тест, состоящий из 44 вопросов, основанных на модели «большой пятёрки» (это модель личности человека, включающая в себя пять независимых черт: экстраверсию, доброжелательность, добросовестность, невротизм, открытость опыту). Его целью была сортировка респондентов по таким личным качествам, как чувствительность, открытость, сговорчивость, самоуверенность и т. п. Результаты оказались предсказуемыми.

Люди, рождённые после принятия политики «одна семья – один ребёнок» и ставшие из-за этого единственным в семье ребёнком, более пессимистичны и склонны к нервозности, менее уверенны в своих силах.

Опасения, что на результаты исследования во многом влияют и другие факторы, а главное, возраст опрашиваемых, несущественны. Во-первых, возрастной разброс был весьма небольшим (24, 27—32); кроме того, основная масса респондентов была 1978 и 1980 годов рождения. Во-вторых, учёт анкетирования, выявлявшего матримониальный статус, возраст родителей, их образование и материальную обеспеченность, а также ряд других факторов, которые могли повлиять на развитие индивида, никаких видимых эффектов на результаты исследования не оказал.

Исследование показало, что социально-экономические результаты проведения политики «одна семья – один ребёнок» в Китае проступают совершенно чётко:

неспособность к принятию рисков на рынке труда, недостаток социальных навыков – одни из ключевых характеристик поколений, рожденных после принятия курса на однодетные семьи для решения демографических проблем.

Говоря о разнице между людьми, рожденными сразу после реализации политики «одного ребёнка», и более молодыми поколениями, можно отметить, что последние с самого начала будут расти в обществе, где абсолютное большинство семей однодетны. В подобных условиях описанные негативные эффекты будут ещё сильнее.

О данной проблеме через какое-то время придется задуматься российским работодателям, да и российскому обществу вообще. Сейчас в нашей стране однодетные семьи составляют 65% от общего числа семей, эта доля имеет тенденцию к увеличению. Число рождений на одну женщину, находящуюся в репродуктивном возрасте, сейчас в России чуть больше 1,5 — и это без учета детской смертности, то есть фактическое количество детей на одну женщину ещё меньше. Закреплению тенденции к росту количества однодетных семей служит также то, что матери, бывшие единственным ребёнком, склонны к созданию аналогичной семьи. Таким образом, более половины детей в России являются выходцами из однодетных семей. Эта тенденция возникла в начале 90-х, поэтому в трудоспособный возраст эти россияне войдут примерно через 10 лет.
Как раз тогда их личные качества проявятся в обществе в полной мере.